(judicial activism/judicial restraint) Противоположные течения судебной мысли в Соединенных Штатах. Придерживающиеся идеи судебного ограничения утверждают, что роль судей должна быть строго ограниченной: их дело "озвучивать" только то, что гласит закон, оставляя все связанное с созданием закона тем, кому его создавать надлежит: законодательный и исполнительной властям. Более того, судьи ни при каких обстоятельствах не должны позволять, чтобы на их решения влияли их политические убеждения и предпочтения. Данное направление исходит из того, что "изначальное намерение" авторов Конституции и поправок к ней познаваемо и суды должны руководствоваться им. Для тех, кто придерживается типичных в последнее время для консервативных республиканцев взглядов, судебный активизм Верховного суда США, возглавлявшегося в 1953–69 гг. Эрлом Уорреном, был возмутительным нарушением закона. Целая серия вызвавших ожесточенную полемику решений Уоррена, касавшихся таких вопросов, как сегрегация в образовании, законодательное перераспределение (мест в законодательных собраниях и т.п.), права подозреваемых в совершении преступлений, способствовала эффективному формированию политики в важных сферах общественной жизни. Поступая так, утверждали его критики, суд нарушал и принцип разделения властей, и принцип федерализма, а также осознанно привносил в судебные решения собственные политические пристрастия. Президенты, отдававшие предпочтение судебному ограничению (например, Ричард Никсон, Рональд Рейган и Джордж Буш), стремились не допускать подобных ситуаций и добиваться назначения на федеральные должности "жестких конструктивистов", хотя сами не всегда достаточно ясно отличали судебное ограничение от политического консерватизма. "Жесткие конструктивисты" полагали, что судьи, трактуя Конституцию, должны придерживаться рамок "изначального намерения". В крайнем своем выражении данная позиция вызывает ряд затруднений. Отнюдь не легко установить, каковы были намерения законодателей-составителей, и во всяком случае Конституция может предложить лишь общие рамки, намеченные более двух веков назад для существенно иного общества. Не отступать от намерений творцов Конституции – значит отрицать возможность конституционного развития с учетом реалий современного мира, что требуется любому старинному акту, любой старинной норме. И все же, сделайся судебный активизм неограниченным, сама Конституция потеряла бы всякий смысл.