Патрилинидж на Юге России

П. - однолинейная родственная группа, идущая от одного реально существовавшего предка. У народов Сев. Кав. большую роль играли в прошлом и продолжают играть сегодня родственные связи. Важнейшим видом родства в любых исторических условиях было кровное родство, осн. структурной единицей которого выступает П. Для обозначения П. разного уровня применялись особые термины, хотя грани между родственными группами и их обозначениями были часто взаимозаменяемыми. Для обозначения «фамилии, клана» у народов региона бытуют термины: «тейп» (инг.), «мыггаг» (осет.), «лъэпкъ» (каб.), «кукъум» (карач.) и т.д. Как термин для обозначения родственной организации по отцовской линии стал широко применяться с принятием ислама, заменив или бытуя параллельно с бытовавшим у ингушей и чеченцев термин «въар» (буквально - рожденный, род). У ингушей бытует также еще один термин для обозначения родственной организации от единого предка - «къоньгаш» (сыновья), к-рый отсутствует в чеченском. У осетин сыновья одного отца (в широком смысле) назывались «иу фыды фыртае», у кабардинцев потомство одного мужчины - «л1ыбын», у карачаевцев «атауул» («от одного отца»), у лезгин «эсил» (поколение) и т.д. Основными принципами патрилиниджной организации были: кровное родство; у большинства народов (за исключением дагестанцев) строжайшая экзогамия; равноправие членов; коллективная взаимопомощь при праздниках, похоронах, стихийных бедствиях, войнах и т.п.; культ предков; понятие чести рода; кров.ная месть. Как правило, малый П. проживал компактно, одним селением или кварталом («къур» у ингушей, «сых» у осетин, «къуладж» у шапсугов, «тийре» у карачаевцев и балкарцев, «хъэблэ» у адыгейцев, «куп» у чеченцев). Упр-ние всеми делами П. и сношениями с другими П. осуществлял, как пр., его совет во главе со старшим в родственной группе. Однако, как отмечают исследователи, у ингушей главой тейпа де факто был умнейший родственник, не по избранию, а по компетентности и опыту. Старшие пользовались уважением и почетом, власть старших основывается в первую очередь на авторитете и мудрости.
Понятия «тейп», «маггыг», «кукъум» и др. иногда неточно передается русским термином «род». Однако архаический род в качестве основополагающего признака характеризуется наличием единого хоз-ва и экономики, в то время как П. в горах в общей собственности имели только выгоны и пастбища, а сенокосы и пашни находились в подворно-наследственной собственности (это при том, что П. чаще всего совпадал с соседской общиной). На равнине же все земли принадлежали сельской общине и ежегодно перераспределялись между дворами по количеству членов. Т.о., задолго до прихода русских на Кавказ кровнородственные однолинейные группы утратили свое эконом, и территор. единство, продолжая сохранять еще в какой-то мере и сейчас свое идеологическое единство. П. имели многоуровневую структуру. Идеологическим стержнем всех видов патрилиниджей выступало осознание единства происхождения и кровного родства. В малом и большом П. степеней родства могло быть 5-8 и более, но и в этих пределах предки были поименно известны. И только в максимальном П. родство обычно не прослеживалось, а декларировалось идущим от единого предка - эпонима. Однако были и исключения: у ингушей многие старики могут назвать имена предков до 25 и более колена. Одной из форм родственной организации народов региона были т.н. братства. Ингушское «вошал» (братство), «вежари» (братья) адекватно адыгскому «тлеух» (братство), осетинскому «арвадалтае», балкарскому и карачаевскому «айырылъан къарыдаш» и может обозначать как кровное, так и присяжное родство; в отличии от тейпа, не всегда и необязательно «вошал» происходил от единого реального предка. Патрилиниджная организация под влиянием объективных (индустриализация, урбанизация и т.д.) и субъективных факторов (политика Советского государства) сегодня в значительной степени размыта. С начала 90-х годов повсеместно стали возрождаться традиции патрилиниджной солидарности, теперь уже на современном уровне. Многие исследователи весьма негативно оценивают проявление родственная солидарности в политической практике, однако такая оценка односторонне подходит к позитивному потенциалу П. и их социальным функциям.