сотрудник одного из многочисленных руководящих учреждений коммунистической партии (от районного комитета до центрального). В Советском Союзе действует широкая и разветвленная система учебных заведений, готовящих специалистов по партийной работе. Для партийных работников союзного масштаба — высшая партийная школа и Академия общественных наук в Москве, для партийных работников местного значения — партийные школы в республиках. На партийную работу рекрутируются также выпускники университетов и школ КГБ и МВД, Дипломатической академии и Института внешней торговли.
Партийная работа — самый надежный способ сделать в Советском Союзе карьеру. Перед партийным работником раскрываются чрезвычайно широкие перспективы. Ему обеспечены высокая зарплата, многие права и привилегии. И при этом гарантирована возможность перейти со временем в любую другую сферу — дипломатическую, экономическую и т. д. Конвертируемый курс партийного работника очень высок: инструктор райкома котируется на уровне управляющего крупным главком, горкома — имеет хорошие шансы стать заместителем министра. Подобная передислокация имеет ряд достоинств, но связана с определенными издержками. Скажем, приближение к сфере производства (а стало быть, к материальным благам и источникам перераспределения подпольного капитала) дает бывшему П. р. возможность очень быстро разбогатеть. Однако — оборотная сторона медали — человек оказывается вне привилегированной партийной касты. Это значит, что он вынужден заниматься конкретным делом и за что-то отвечать. Правда, если он сумел сохранить старые связи, у него всегда будет шанс, что при очередной раскладке номенклатуры его вспомнят и вернут в партаппарат. Перейдя на следующий виток спирали (например, став инструктором ЦК), он может вновь проситься на «самостоятельную» партийную работу. И тогда его ждет уже секретарство в обкоме партии. Секретарь же обкома — партийная элита. А это предполагает и членство в ЦК, и депутатство в Верховном совете. Сумеет секретарь обкома (горкома) представить работу вверенного ему участка в нужном свете, проявит исполнительность, научится предугадывать «высокие» желания — его ждет большая карьера. Из удельного князька, генерал-губернатора области, он всплывет в подмонархи — заведующего отделом или даже секретаря ЦК. А там уж, если не увязнет в рискованных интригах, дорастет когда-нибудь и до члена Политбюро. А это в некотором смысле прижизненное бессмертие: титул вождя, портреты на демонстрациях, почетный президиум, долго не смолкающие, переходящие в овацию аплодисменты...
Конечно, это всего лишь схема движения, абстрагированная от частностей. Нередко именно частности — неумение или неспособность сработаться с начальством, определенная политическая конъюнктура — сбрасывают партийного работника с партийных подмостков в безвестность. И те из инструкторов ЦК, кто поумнее, не хотят искушать судьбу. Наученные ошибками коллег, они решают сойти с партийной карусели. К этому шагу обычно готовятся долго и тщательно. Используя бесконтрольную власть и неограниченные права, инструктор обзаводится кандидатской, а затем и докторской степенью. И выждав, пока откроется добротная вакансия, он становится директором крупного научно-исследовательского института. Через некоторое время срабатывает очередь (и старые партийные связи), и новоиспеченный деятель науки становится членом Академии наук СССР. Это уже само по себе достаточно хорошо, но не исключено, что академика, выросшего на партийной работе, вновь призовут в ЦК- В этом случае самое меньшее, что его ждет, — заведование отделом или секретарство... Таковы некоторые комбинации пасьянса, выводящего партработника на вершины власти. Партийная карьера обычно привлекает людей, не умеющих и не любящих работать систематически. Кадры партийных работников всех уровней рекрутируются из дилетантов — дипломы чаще всего прикрывают невежество. В эту среду устремляются неудавшиеся инженеры, бесталантные журналисты, несостоявшиеся ученые. И дело тут не только в исходных качествах человеческого материала, как бы специально скроенного для партийной работы, но в особенностях самого процесса вхождения в партократию. Она открывает свои двери только тем, кто готов отказаться от профессиональных навыков во имя партийных.
Разумеется, может случиться, что секретарем местной комсомольской или партийной организации станет неплохой специалист. Но специфика партийной работы в том и состоит, что она отчуждает человека от функций специалиста. С того момента, как человека назначают П. р., все его внимание и активность начинают вращаться вокруг одного стержня — лозунгов и призывов. Он всегда должен пребывать в состоянии нездоровой активности; постоянно к чему-то призывать, за что-то неизменно бороться, кого-то убеждать и разоблачать, выступать как можно чаще, пережевывая передовицы газет, правительственные постановления, партийные инструкции.
У партийного работника невысокого ранга, загнанного в текучку, постоянно мчащегося с одного совещания на другое, просто нет времени углублять образование. Даже неплохой специалист постепенно дисквалифицируется и через несколько лет уже держится за партийную работу как за единственную возможность утвердить себя в обществе. Если он сорвется тут, путь назад - в производство, в науку и т. д. — будет мучительным и трудным. То, чему он учился, забылось, пока он переползал с одной партийной ступеньки на другую; его место давно занято. Таким образом, он готов на все, чтобы не выпасть из системы, из круга партократии. Очень скоро он убеждается, как важно для этого не высказывать сколько-нибудь самостоятельных мыслей, жертвовать принципами во имя директив, убеждениями — ради циркуляров.
В результате все, что составляет суть и ценность человеческой личности, теряется — и должно быть потеряно — на пути к власти. Но человеческая личность, как и природа, не терпит пустоты. П. р. тешит свое тщеславие тем, что ему еще доступно — партийной карьерой. В жертву ей приносятся остатки чести и совести. И когда П. р. наконец вырастает до уровня, на котором принимаются решения, уровня, определяющего жизнь других людей, он уже закаменел в эгоцентризме. Теперь он просто не в состоянии здраво воспринимать и верно оценивать все, что находится за пределами его честолюбивых устремлений. Ум его полностью поглощен интригами, попытками сохранить иллюзорное равновесие в системе ниже- и вышестоящих. Он вынужден постоянно балансировать, чтобы что-то не упустить, не сделать ложного шага. Все его мысли и чувства заняты карьерой. Что касается желудка, то к его услугам особые магазины. Так что об обычной жизни он судит лишь по обрывкам воспоминаний да по фальшивым статьям в газетах. Если вдруг к нему проникает истинная информация, он торопится избавиться от нее как можно скорее и решительнее, ибо она может привести к пробуждению совести. В системе социальных переменных, в которых вращается П. р., это чревато опасносностями. Вот почему надо крайне осторожно относиться к возможности пробуждения личности П. р. Апелляции к добру, справедливости, ссылки на нищету и страдания народа, даже национальные мотивы — все это обычно не действует. В понимании П. р. эти категории бессмысленны и опасны, потому что его логика — это логика человека, руководствующегося совсем иными соображениями, опирающегося не на разум и даже не на здравый смысл, а на иррациональные критерии марксистско-ленинской философии. От малости знаний и узости кругозора П. р. до предела самонадеян. Единственный авторитет для него (кроме, разумеется, «мнения» начальства) его собственное «Я». Он вовсе неподотчетен общественному мнению, поскольку такой категории в СССР не существует. Его характер и его мотивы — единственное, от чего зависят человеческие судьбы. В Советском Союзе только П. р. решает, все остальные сидят в зале или стоят за кулисами, как в театре одного актера. Он — ведущий, прочие — масса. Неудивительно, что в этих условиях политика часто превращается в психологию, а общественные процессы — в нечто иррациональное, определяемое непредсказуемыми побуждениями одной личности или нескольких личностей сходного облика.
Рядовому П. р. надлежит походить на бакланов, которых используют при ловле рыбы. Вокруг шеи птицы завязывается веревка, позволяющая ей дышать, но мешающая заглатывать рыбу. Понятно, что птица послушно приносит добычу в лодку хозяина. Время от времени, в часы кормления, веревку на шее ослабляют, и тогда баклан может захватить рыбку-другую для себя. Вышестоящие инстанции с пониманием относятся к тому, что партфункционер иногда отхватывает кусок социального пирога, который по положению для него велик — солидную взятку, например. Строго говоря, это даже похвально: П. р., не берущий взяток, подозрителен. В принципе это ему простят, но при условии, что он будет соблюдать священное и незыблемое правило: питаясь и кормясь из двух рук — коммунистической олигархии и черного бизнеса, — он должен быть предан лишь одному господину — коммунистической олигархии. Ее он должен боготворить, ей подчиняться безоговорочно. Вопреки расхожим представлениям, принадлежность человека к партократии не означает, что он обязан неукоснительно исполнять каждое указание. Главное, чтобы при решении любого вопроса он исходил из интересов сохранения власти элиты.
Одна из важнейших особенностей партийной работы — постоянное накопление привилегий, которые уже сами по себе способствуют усилению власти. Иначе говоря, власть обладает кумулятивным действием: чем большей властью располагает человек, тем больше у него возможностей ее расширить. Власть и тяга к власти составляют сущность партийной деятельности. Принципы, убеждения, идеи — всем этим П. р. может легко поступиться — и поступается, когда возникает надобность. Отрекаясь же от власти, он отрекается от самого себя, теряет все и низводится на самое дно социальной жизни. В этом смысле коммунисты — не хозяева собственных решений, задача сохранения власти диктует им мотивы и поведение.
Легко заметить, что такая система социальной иерархии очень напоминает монархию, но монархию непросвещенную, абсолютную, ведь независимостью в СССР не обладает никто. Лишены ее и представители правящего класса: они скованы друг с другом прочной цепью круговой поруки и вместе противостоят враждебному окружению народа.
ПРИМЕРЫ: «Было послано в деревню на помощь колхозам 17 тысяч партийных работников для работы в политотделах». (История ВКП (б ). Краткий курс. Госполитиздат, 1950, с. 303.) «Общение с трудящимися, отмечал Л. И. Брежнев, обогащает партийного работника, укрепляет его связь с жизнью, помогает, как говорят, из первых рук узнавать замыслы, интересы, нужды людей». («Коммунист», 1980, № 17, с. 24.) «Женщина - министр, женщина — космонавт, женщина - депутат, директор, руководитель, партийный работник». («Бакинский рабочий», 28 февраля 1984, с. 3.)