МИЛЛЬ Джон Стюарт

(Mill, John Stuart) (1806–73) Родился в Лондоне, в Пентонвилле, был первым из шести детей Джеймса Милля (James Mill) и Харриет Барроуз. Обучал его дома отец в обстановке мрачной и невеселой. Время от времени с ним дополнительно занимались Бентам (Bentham) и Френсис Плейс. Джон Стюарт начал учить греческий в возрасте трех лет, латынь – в 8 лет (прочитал шесть диалогов Платона (Plato) до того, как ему исполнилось 10) и химию с логикой – не достигнув и 12 лет. Владел он и европейскими языками, усвоив их, как видно, с легкостью, особенно французский и немецкий. Программа домашнего обучения была составлена так, чтобы, помимо прочего, развить в нем утилитаристские убеждения с целью подготовить Джона Стюарта к свершению тех реформ, которые Бентам и Джеймс Милль могли не успеть осуществить. "Бедному мальчику", как настойчиво объяснял его суровый отец, предстояло стать "преемником, достойным нас обоих". Кстати, хотя римское право Джон Стюарт изучал с Джоном Остином, видным и почти забытым философом-утилитаристом, систематически читать Бентама он начал только в 15 лет. Окончательно же он обратился в веру Бентама только в 1821–22 гг., познакомившись с французским изданием Дюмона сочинений Бентама. За этим, помимо службы в Министерстве по делам Индии, последовали четыре года уверенной политической деятельности, когда он выступал за установление контроля за рождаемостью, проведение парламентской реформы и введение всеобщего избирательного права для мужчин. В 1826–27 гг. Джон Стюарт перенес жестокий и, по-видимому, длительный нервный срыв. Пережитое за этот период изменило все. Нетрудно определить три пункта "отступления" от прежних позиций философского радикализма. Первый из них – его переход к пламенной вере в самосовершенствование и самоулучшение и, соответственно, отход от характерного для Бентама безразличия к характеру личности. Новый или переосмысленный утилитаризм Джона Стюарта теперь основывался непосредственно на этике самосовершенствования, а вовсе не на гедонизме; при этом вдохновение он черпал, хотя бы частично, у Колриджа (Coleridge) и европейских романтиков. В своем знаменитом эссе "О свободе" ("On Liberty", 1859) он утверждает, что интерес к характеру личности означает еще и тщательное изучение поведения, связанного с заботой о собственных интересах. Сам принцип свободы требует от индивида бескорыстной заботы о совершенствовании собственного поведения и характера. Подобно Вордсворту, Милль пришел к выводу, что прогресс только тогда станет реальностью, когда человек воспитает и разовьет свои "внутренние страсти", а не просто преобразует "внешние обстоятельства". Второе отступление, возможно, немного труднее уловить, но оно не менее важно. После нервного срыва Джона Стюарта все больше интересовало достижение согласия путем отказа от обращения к первичным или конечным принципам; он начал предпочитать вторичные или промежуточные максимы, способные обеспечить широкое согласие. Даже "Система логики" ("System of Logic", 1843) была задумана и написана не с целью развязать философский спор. И хотя "Логика" едва ли стала "нейтральной", поскольку представляла собой бескомпромиссную защиту индуктивной школы в науке, Милль полагал, что логика – это область, которая могла бы объединить представителей самых различных философских направлений. Короче говоря, Джон Стюарт возглагал большие надежды на согласие не только в философских дискуссиях, но и в политической практике; считал, что перед образованным меньшинством стоит ответственнейшая задача – поддерживать и развивать это согласие в своей среде. Без него политическая стабильность менее вероятна и очевидна, интеллектуальная власть либо сильно уменьшится, либо будет полностью утрачена. Третье, и последнее, отступление от прежних идей и убеждений было сделано в направлении спокойного, созерцательного "консерватизма". У Милля возник стойкий интерес к проблемам национального характера, а также появилась сильная неприязнь к таким культурам (наподобие английской или американской), в которых господствовали стяжательство, накопительство и конкуренция в погоне за наживой. Для него все большее значение приобретали сильная власть и благородные идеалы, что воспринималось порой как пренебрежение аристократа к прозаичной натуре простого человека. А вот в презрении к рядовому английскому консерватору сомневаться не приходилось. Как члену парламента от Либеральной партии по Вестминстерскому округу, ему было предъявлено обвинение в Палате общин в том, что он якобы сказал, что все консерваторы – глупцы. Джон Стюарт опроверг это, ответив, что на самом деле он заметил, что все глупые люди являются консерваторами. Милль был видным либеральным феминистом своего времени. Он написал "Подчинение женщин" ("The Subjection of Women", 1869) – единственную из его книг, которой не сопутствовал коммерческий успех, и предложил поправку к Биллю о реформе 1867 г., заменяющую термин "человек" (равнозначный в английском языке понятию "мужчина") на термин "лицо". Поправка не прошла, но за нее проголосовали 73 человека. Как и в эссе "О свободе", Милль отмечал, что на его взгляды на эмансипацию женщин сильное влияние оказала его жена Харриет Тейлор (Harriet Tayler). Его отношения с женой очень походили на те, что сложились у Кондорсе (Condorcet) с Софи де Груши (Sophie de Grouchy). Это позволяло тем, кто был не согласен с двумя вышеназванными книгами Милля, приписывать их влиянию жены.