Маоизм

термин, обозначающий совокупность идей, концепций и практику их осуществления, связанных с именем председателя ЦК «Коммунистической партии Китая» (КПК) Мао Цзэдуна (1893—1976). Идейное наследие Мао Цзэдуна крайне противоречиво. В нем можно найти как воспроизведение догм сталинского «марксизмаленинизма», так и оригинальные суждения и мысли самого лидера китайских коммунистов. В разное время Мао Цзэдун высказывал прямо противоречащие друг другу положения, часто отклонялся то «влево», то «вправо» от ортодоксальной коммунистической доктрины. Особенности интерпретации и практического использования идей Мао Цзэдуна выразились в трех основных формах: 1) в самом Китае; 2) в странах Юго-Восточной Азии; 3) в странах Западной Европы и Латинской Америки.
1. По отношению к Китаю применение термина М. не совсем корректно, поскольку этот термин имеет некитайское происхождение. В современных официальных документах КПК используется термин «марксизм-ленинизм-идеи Мао Цзэдуна», суть которого определяется как «соединение всеобщей истины марксизма-ленинизма с конкретной практикой китайской революции». Причем указывается, что содержание этого учения обнаруживается не только и не столько в произведениях покойного председателя ЦК КПК, но и партийных документах, появившихся после его смерти. Сами идеи Мао Цзэдуна разделены на «правильные» и «неправильные». К «неправильным» отнесены разного рода левацкие установки времен «большого скачка» (1956—1959) и «культурной революции» (1966—1969), осужденные после устранения «банды четырех» (Цзян Цин, Яо Вэньюань, Ван Хунвэнь, Чжан Чуньцао) и начала экономических реформ в КНР в конце 70-х гг. Из идейного наследия Мао Цзэдуна в современном Китае более всего используется концепция «новой демократии», оправдывающая существование смешанной экономики — «социализма с китайской спецификой».
2. Многие коммунистические партии Юго-ВосточноЙ Азии были тесно связаны с китайскими коммунистами еще с 30-40-х гг. После победы китайской революции в 1949 г. эти партии еще больше стремились копировать опыт КПК. Из «арсенала» идей Мао Цзэдуна азиатские коммунисты брали, прежде всего, те положения, в которых говорилось о приоритете вооруженного насилия («винтовка рождает власть»), делалась ставка на партизанские формы вооруженной борьбы (теория «народной войны») и на ведущую роль крестьянства в этой борьбе (теория «окружения города деревней»). Коммунистические партии, вставшие на путь «идей Мао Цзэдуна», например в Бирме (ныне Мьянма), Малайе, втянулись в затяжные многолетние партизанские войны, часто сопровождавшиеся террористическими акциями. Но потеряв в 80-е гг. поддержку Китая, они исчезли как организованная сила. В некоторых случаях влияние М. подталкивало компартии к силовому захвату власти, и такая авантюра для «Коммунистической партии Индонезии» в 1965 г. закончилась катастрофой (см. белый террор). Наиболее одиозный пример негативного воздействия восточно-азиатского М. на коммунистическое движение в этом регионе — это практика «красных кхмеров» в Камбодже.
В условиях, когда КНР проводит политику «открытых дверей», привлекает иностранные инвестиции, допускает частное предпринимательство, делает стратегическую ставку на развитие рыночной экономики, левоэкстремистские прокитайские группировки в Юго-Восточной Азии почти полностью исчезли. Исключение, пожалуй, составляют Филиппины, где наряду с легально существующей компартией есть еще так называемая «Коммунистическая партия Филиппин идей Мао Цзэдуна», пытающаяся возобновить партизанскую войну, которую филиппинские коммунисты вели в 40-е-начале 50-х гг. XX в. Вооруженные формирования маоистской компартии называются «Новой народной армией» и вместе с более многочисленными и активными исламскими экстремистскими группировками, используя террористические методы, стремятся дестабилизировать ситуацию в этой стране.
3. В Западной Европе М. приобрел популярность у части леворадикально настроенной молодежи в конце 60-х гг. XX в. Эту молодежь привлекала ультрареволюционная риторика тогдашней китайской пропаганды, призывы к бескомпромиссной борьбе с мировым империализмом. Руководство КПК, пытаясь перехватить у КПСС гегемонию в коммунистическом движении, выделяло деньги на создание и содержание ориентировавшихся на Китай леворадикальных организаций. В них вступали те, кто был недоволен «ревизионизмом» просоветских компартий. На некоторых европейских левых интеллектуалов большое влияние оказала китайская «культурная революция». В ней они увидели народное восстание против бюрократического сталинистского режима. Кроме того, вызывали их симпатию провозглашавшиеся и осуществлявшиеся в это время в Китае принципы крайнего эгалитаризма.
Афористическое высказывание Мао Цзэдуна «бунт — дело правое», обращенное к китайским хунвейбинам и цзаофаням (т.е. красным охранникам и бунтарям), вдохновляло многих участников студенческих волнений в конце 60-х гг. в Западной Европе и Северной Америке. Маоистские группировки здесь были малочисленными и маргинальными. Крайне радикальные идеи и экстремистские установки, характерные для западноевропейской версии М., толкали ее приверженцев на прямые насильственные действия, в том числе и к терроризму. Всплеск левого терроризма в Западной Европе в 70-е гг. был обусловлен и этим фактором.
В Латинской Америке маоистскими идеями также увлекались крайне левые элементы в региональном коммунистическом движении. Здесь на китайские деньги пытались создавать альтернативные по отношению к просоветским компартиям структуры. Однако в Латинской Америке левые радикалы (см. радикализм) пытались еще связать китайский и кубинский опыт партизанской войны, соединив ее с городской герильей (исп. — партизанская война). Подобный синтез подтолкнул многих латиноамериканских левых к терроризму.
Сегодня влияние М. в Западной Европе сошло на нет. В Латинской Америке единственной террористической группировкой, на идеологию и политическую стратегию которой оказал влияние М., является перуанская «Сепдеро луминосо».