(РАДОМЫСЛЬСКИЙ Овсей-Герш Аронович) (08.09.1883 — 25.08.1936). Член Политбюро ЦК РСДРП(б) — РКП(б) — ВКП(б) 10(23).10.1917 г., с 16.03.1921 г. по 23.07.1926 г. Кандидат в члены Политбюро ЦК РКП(б) с 25.03.1919 г. по 16.03.1921 г. Член Оргбюро ЦК РКП(б) с 25.09.1923 г. по 02.06.1924 г. Член ЦК партии в 1912 — 1927 гг. (в ноябре 1917 г. выходил из состава ЦК). Кандидат в члены ЦК партии в 1907 — 1912 гг. Член партии в 1901 — 1927, 1928 — 1932, 1933 — 1934 гг.
Родился в г. Елизаветграде Херсонской губернии в семье владельца молочной фермы. Еврей. Использовал также фамилию матери Апфельбаум. Жизненный путь начал конторщиком в торговых фирмах. В 1901 г. подвергся первым преследованиям со стороны властей за участие в организации стачек рабочих и служащих на юге России. Эмигрировал в Берлин, затем переехал в Париж, потом в Берн. В 1903 г. в Швейцарии познакомился с В. И. Лениным, стал одним из его любимцев. Партийная кличка «Григорий». После раскола на II съезде РСДРП примкнул к большевикам, возвратился в Россию, вел революционную работу на Украине. В конце 1904 г. заболел, уехал за границу. Поступил на химический факультет Бернского университета. Оставил его в связи с начавшейся революцией 1905 — 1907 гг. в России. Избирался членом Петербургского комитета РСДРП. Вновь заболел и отправился за границу на лечение. Продолжил учебу в Бернском университете на юридическом факультете. В марте 1906 г. вернулся в Петербург, занимался агитационной деятельностью за Московской заставой. На Лондонском съезде РСДРП (1907 г.) был избран членом ЦК, вошел в состав Большевистского центра. После окончания работы съезда возвратился в Россию, перешел на подпольное положение, был одним из редакторов нелегальных большевистских газет «Вперед» и «Социал-демократ». В 1908 г. арестован, выпущен под надзор полиции. Снова уехал за границу. Вместе с В. И. Лениным переехал в Галицию, затем в Швейцарию. Выступал его дублером в Циммервальде и Кинтале, выполнял особо деликатные поручения вождя. 03.04.1917 г. вместе с ним, своей супругой и другими политэмигрантами возвратился в Петроград в пломбированном вагоне через Германию во время ее войны с Россией с согласия немецкого правительства. Выступил против ленинских «Апрельских тезисов». В июльские дни по решению ЦК около месяца скрывался с В. И. Лениным от преследования Временного правительства в шалаше у станции Разлив. На закрытом заседании ЦК партии 10(23).10.1917 г. выступил совместно с Л. Б. Каменевым против ленинской резолюции о вооруженном восстании и огласил свое с ним мнение в меньшевистской газете «Новая жизнь» (18 — 31.10.1917 г., № 156), что вызвало гнев В. И. Ленина: «Каменев и Зиновьев выдали Родзянке и Керенскому решение ЦК своей партии о вооруженном восстании...» (Ленин В. И. Соч. Т. 26. С. 194). В. И. Ленин поставил перед ЦК вопрос об исключении их из партии, а позднее, в «Завещании», предупреждал, что «октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью». При обсуждении на Политбюро вопроса, надо ли предавать огласке ленинское «Завещание» («Письмо к съезду»), сказал: «Н. К. (Надежда Константиновна Крупская. — Н. З.) тоже держалась того мнения, что следует передать только в ЦК. О публикации я не спрашивал, ибо думал (и думаю), что это исключено. Можно этот вопрос задать. В условиях передачи разницы не было. Только эта запись (о Госплане) передана мне позже — несколько дней тому назад» (Архив Троцкого. Коммунистическая оппозиция в СССР. М., 1990. Т. 1. С. 56).
С декабря 1917 г. по март 1926 г. был председателем Петроградского (Ленинградского) Совета. Одновременно в январе — марте 1918 г. Председатель ВЦСПС, в 1918 — 1919 гг. председатель Комитета революционной обороны Петрограда, председатель СНК Петроградской трудовой коммуны, член Реввоенсовета 7-й армии. Активный участник большевистского террора в Петрограде, отправлял на расстрел тысячи людей. В марте 1918 г. возражал против решения В. И. Ленина о переезде советского правительства из Петрограда в Москву. В 1919 — 1926 гг. председатель исполкома Коминтерна. Под его руководством готовилась назначенная на октябрь 1923 г. революция в Германии. Однако вооруженное восстание в Гамбурге окончилось неудачей. Были потоплены в крови организованные им революции в Болгарии и Эстонии. Возглавлял «новую оппозицию», а затем троцкистско-зиновьевский блок. Соперник Л. Д. Троцкого. Был талантливым оратором (по оценке А. В. Луначарского, третьим в партии после Л. Д. Троцкого и В. И. Ленина), обладал сильным голосом красивого, звонкого тембра, говорил с большим подъемом. По другим оценкам, в ораторском искусстве значительно уступал другим большевистским вождям, в частности, Н. И. Бухарину. Голос был высокий, почти женский, визгливый. Имел тучноватую, рыхлую фигуру. Обличье бабье. Страдал от астмы. Широко раскрывал рот, хватая воздух. Лицо было одутловатое, с набрякшими под глазами мешками. Подолгу отдыхал и лечился за границей. Предпочитал Германию. Носил пышную шевелюру. Внешне флегматичный, на трибуне преображался. Казалось, был создан для митинговых площадей. Организаторские способности были довольно заурядные, военных вообще не имел. К числу особо ярких личностей не относился. Страдал природной трусостью. Жестокость, проявленную по отношению к врагам революции в Гражданскую войну, объясняют паническим страхом за свою жизнь. Плодовитый литератор. 04.12.1924 г. «Правда» сообщила о начале издания ленинградским отделением Госиздата сочинений Г. Е. Зиновьева в 22 томах, которое осталось незавершенным: вышло 16 томов. Автор первой биографии В. И. Ленина «В. Ульянов (Ленин)» в двух томах. Определенную историческую ценность представляют его неизданные «Воспоминания» (РЦХИДНИ. Ф. 324. Оп. 1. Д. 452). Тратил огромные средства «на нужды мировой революции», не забывая и себя. Летом 1923 г. устроил ряд совещаний в пещерах под Кисловодском («пещерные» совещания) находившихся на отдыхе членов ЦК РКП(б) с обсуждением вопроса о руководстве партией. По его мнению, в руках Генерального секретаря ЦК И. В. Сталина сконцентрировалось много власти, поэтому нужно реорганизовать Секретариат ЦК, создав «политический Секретариат» из трех человек — И. В. Сталина, Л. Д. Троцкого и Л. Б. Каменева (Г. Е. Зиновьева или Н. И. Бухарина). Предложение было поддержано всеми, кроме К. Е. Ворошилова, и передано И. В. Сталину через Г. К. Орджоникидзе. И. В. Сталин заявил, что создание «политического Секретариата» на деле есть упразднение Политбюро, в результате чего партией фактически будет руководить «тройка».С ним согласилась большая часть членов ЦК. Ослабить роль И. В. Сталина не удалось. Относился к нему снисходительно, даже высокомерно. Подтрунивал над суховатым стилем его статей. В 1924 г. подготовил вопрос об исключении Л. Д. Троцкого из состава Политбюро ЦК РКП(б), но не был поддержан И. В. Сталиным. Открывал ХIII съезд РКП(б) (1924 г.), первый съезд без В. И. Ленина, на котором выступил с политическим докладом ЦК. В 1925 г. поднял знамя левой оппозиции. Выступил от нее с содокладом на ХIV съезде ВКП(б). Его целиком поддерживала Ленинградская партийная организация. По воспоминаниям современников, в Ленинграде существовал культ личности Г. Е. Зиновьева среди партийного, советского, хозяйственного и комсомольского актива. На Объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в июле 1926 г. исключен из состава Политбюро ЦК. Под Новый, 1927 год вместе с Л. Б. Каменевым с шампанским и коньяком неожиданно заявились на квартиру И. В. Сталина. Говорили на «ты», вспоминали ссылки и тюрьмы. И. В. Сталин тепло их принял, они ушли от него окрыленными, полагая, что «мировая» достигнута. В октябре 1927 г. исключен из состава ЦК партии, постановлением ЦК и ЦКК в ноябре 1927 г. исключен из ВКП(б). 19.12.1927 г. вместе с Л. Б. Каменевым направил покаянное письмо в президиум ХV съезда с просьбой восстановить их в партии. В июне 1928 г. ЦКК восстановлен в партии. В том же году, не имея высшего образования, назначен ректором Казанского университета, в 1931 г. членом коллегии Наркомата просвещения РСФСР. В октябре 1932 г. Президиумом ЦКК был вновь исключен из партии, в 1932 — 1933 гг. находился в ссылке в Кустанае, затем член правления Центросоюза, член редколлегии журнала «Большевик».
В декабре 1933 г. ЦКК восстановлен в партии. На ХVII съезде ВКП(б) (январь — февраль 1934 г.) восхвалял И. В. Сталина, назвал его доклад «шедевром», долго и заискивающе говорил о триумфе Генерального секретаря: «Мы видим теперь, как лучшие люди передового колхозного крестьянства стремятся в Москву, в Кремль, стремятся повидать товарища Сталина, пощупать его глазами, а может быть, и руками, стремятся получить из его уст прямые указания, которые они хотят понести в массы» (ХVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчет. М., 1934. С. 497). Раньше в своем кругу называл его «кровавым осетином». Г. Е. Зиновьев первым поставил четыре имени рядом: Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. В декабре 1934 г. вновь исключен из ВКП(б). Тогда же был арестован, 16.01.1935 г. по делу «Московского центра» осужден к 10 годам тюремного заключения. Признал вместе с Л. Б. Каменевым свою моральную ответственность за убийство С. М. Кирова. Весной 1935 г., находясь в Верхнеуральском политизоляторе, писал дневник, надеясь, что его передадут И. В. Сталину: «В моей душе горит одно желание: доказать Вам, что я больше не враг. Нет того требования, которого я не исполнил бы, чтобы доказать это... Я дохожу до того, что подолгу пристально гляжу на Ваш и других членов Политбюро портреты в газетах с мыслью: родные, загляните же в мою душу, неужели же Вы не видите, что я не враг Ваш больше, что я Ваш душой и телом...» В апреле 1934 г. его книги были изъяты из библиотек. 24.08.1936 г. по делу об «антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском центре» приговорен к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян. В последнем слове на суде признал себя убийцей, террористом, бандитом. За несколько часов до приведения приговора в исполнение обратился в Президиум ЦИК СССР с заявлением, написанным ломавшимся тюремным карандашом, о помиловании: «О совершенных мною преступлениях против партии и Советской власти я сказал до конца пролетарскому суду. Президиуму ЦИК они известны. Прошу мне поверить, что врагом я больше не являюсь и остаток своих сил горячо желаю отдать социалистической родине. Настоящим я прошу Президиум ЦИК о помиловании меня. 24 августа 1936 г. 4 часа 30 мин. утра» (АФСБ РФ. Арх. № Р-33833. Т. 41. Л. 68). Просьба была отклонена. Когда за ним пришли в камеру, забился в истерике, целовал сапоги охранникам, пришлось выносить его на руках. Был членом ВЦИК и ЦИК СССР. Постановлением Президиума ЦК КПСС от 13.04.1956 г. «Об изучении материалов открытых судебных процессов по делу Бухарина, Рыкова, Зиновьева, Тухачевского и других» была создана комиссия, доложившая 10.12.1956 г., что оснований для пересмотра дел в отношении указанных лиц не имеется, «поскольку они на протяжении многих лет возглавляли антисоветскую борьбу, направленную против строительства социализма в СССР». Реабилитирован пленумом Верховного суда СССР в июне 1988 г.
Зиновьев Григорий Евсеевич
ЗИНОВЬЕВ Григорий Евсеевич
Источник: Самые закрытые люди. От Ленина до Горбачева. Энциклопедия биографий. ОЛМА-ПРЕСС. 2002
Зиновьев Григорий Евсеевич
(настоящие фамилия и имя – Радомысльский Овсей-Герш Аронович) (8 сентября 1883, Елисаветград – 25 августа 1936, Москва). Отец – владелец молочной фермы. Получив домашнее образование, с 15-летнего возраста зарабатывал на жизнь своим трудом (давал уроки, был конторщиком в торговых предприятиях). С конца 90-х гг. XIX века участвовал в кружках самообразования, примыкал к группе, организовавшей первые экономические стачки на Юге России. Так как с 1901 начались преследования, в 1902 эмигрировал. В Берлине, Париже, Берне работал в заграничных социал-демократических группах. В 1903 познакомился с В.И. Лениным и Г.В.Плехановым. После раскола на 2-м съезде РСДРП (июль – август 1903) – большевик, осенью 1903 направлен на Юг России, вел борьбу против меньшевиков, содействовал установке нелегальной типографии. В конце 1904 уехал на лечение за границу, поступил на химический факультет Бернского университета, сотрудничал в первом большевистском еженедельнике "Вперед". В разгар всеобщей октябрьской стачки 1905 приехал в Петербург, но вскоре по настоянию врачей вновь отправлен за границу; поправившись, продолжил образование на философском факультете Бернского университета, но, недоучившись, в марте 1906 вернулся в Петербург. Стал популярным партийным агитатором, был выбран в Петербургский комитет РСДРП, входил в его исполнительную комиссию, вместе с А.А. Богдановым редактировал нелегальный орган большевиков "Вперед", участвовал в кампании по выборам во 2-ю Государственную Думу. Делегат 5-го съезда РСДРП (1907, Лондон), избран членом ЦК, вошел в большевистский центр. В 1907, вернувшись в Россию, приступил к нелегальному изданию центрального органа партии "Социал-демократ", один из его редакторов. Участвовал в кампании по выборам в 3-ю Государственную Думу. Весной 1908 арестован. В тюрьме серьезно заболел; освобожден по ходатайству председателя Совета присяжных поверенных России и Петербурга. Выслан в Полоцк под надзор полиции. С конца лета в Женеве вместе с Лениным и Л.Б. Каменевым составил редакцию большевистского органа газеты "Пролетарий". На 5-й Всероссийской конференции РСДРП (декабрь 1908, Париж) выступал с докладом о ликвидаторстве, переизбран членом редакции "Социал-демократа", оставаясь членом редакции "Пролетария". В августе – сентябре 1910 участник 8-го конгресса 2-го Интернационала. В 1911 читал лекции по истории партии в Партийной школе в Лонжюмо (под Парижем). На 6-й Всероссийской конференции РСДРП (январь 1912, Прага) докладчик по ряду вопросов, выбран членом ЦК. Вскоре вместе с Лениным переехал ближе к русской границе – в Галицию (Краков, затем Закопане), где они принимали приезжих из России партийных работников, проводили с ними совещания, писали статьи в "Правду", составляли речи для большевистских депутатов 4-й Государственной Думы. Здесь их застало начало первой мировой войны. Вместе с больной женой Зиновьев выехал в Вену. Лидер австрийских социал-демократов. В. Адлер исхлопотал им разрешение уехать для продолжения лечения в Швейцарию; вскоре сюда приехали и Ульяновы. Ленин и Зиновьев возродили "Социал-демократ" и на его страницах повели полемику с руководителями 2-го Интернационала, участвовали в международной социалистической конференции против войны и социал-шовинизма в Циммервальде (сентябрь 1915), сплотили на ней вокруг себя группу левых радикалов, в соавторстве подготовили брошюру "Социализм и война".
Февральская революция 1917 застала Зиновьева в Берне, где он работал в химической лаборатории. Вызванный Лениным в Цюрих, Зиновьев по его поручению участвовал в эмигрантских совещаниях по вопросу о том, как скорее реализовать амнистию и вернуться в Россию. 3 апреля Зиновьевы, Ульяновы, И.Ф. Арманд, М.Г. Цхакая и другие вернулись в Петроград. 1-я общегородская конференция Петроградской организации большевиков (14-22 апреля) избрала Зиновьева своим председателем; Зиновьев склонил ее к принятию "Апрельских тезисов" Ленина. На 7-й (Апрельской) Всероссийской конференции большевиков (24-29 апреля) Зиновьев вместе с Лениным обосновал вопросы ее порядка дня, которые они считали важнейшими для подготовки социалистической революции. Войдя в редакцию "Правды", Зиновьев почти ежедневно помещал в ней статьи, разъясняющие большевистское понимание смысла войны и тайных договоров, братания на фронте, а также отношение большевиков к Временному правительству, к объединению с социал-демократами. других толков, о положении во 2-м Интернационале и тому подобное. Зиновьев писал: "Мы... не хотим двоевластия... Мы... за то, чтобы в нашей стране существовала единая власть. И этой властью должны быть Советы рабочих и солдатских депутатов(РСД).Вот когда будет достигнута эта ступень революции в России, это станет могучим рычагом развития европейского, развития мировой революции. Революционная социал-демократия в России всегда мыслила победоносную русскую революцию как пролог, как введение к социалистической революции на Западе... российская революция выйдет за пределы только национальной революции, тогда русская революция 1917 г. послужит началом конца капиталистического строя" ("Правда", 1917, 8 апреля); и далее там же: "Мы высказываемся против объединения с социал-шовинистами. Мы убеждены, что объединительный угар, который сейчас туманит головы даже некоторым большевикам, скоро рассеется". Член Президиума 1-го Всероссийского съезда Советов РСД (3-24 июня), неоднократно выступал на нем, отстаивая большевистскую точку зрения; 19 июня говорил: "Вчера на Марсовом поле громадное большинство из вас признало, что 99% из 100 шли под нашими лозунгами, и если вам придется призвать к порядку нас, вы тем самым должны будете призвать к порядку революционный пролетариат"; "Интернационал будет жив вопреки всему, потому что жив рабочий класс всего мира, потому что близится мировая социалистическая революция" ("1-й Всероссийский съезд Советов РСД", том 2, с. 99-100). Отвечая на обвинения в том, что большевики провоцируют выступления рабочих, Зиновьев говорил: ".умри сегодня все большевики, которые, по вашему мнению, во всем виноваты, все равно волнения будут продолжаться. Как [же] вы хотите, чтобы при наступлении контрреволюции не волновались рабочие, которые явились авангардом революции?" (там же, с. 143).
Утром 3 июля Зиновьев и Каменев, услышав о провале наступления и отставке министров-кадетов, направились в Таврический дворец, на объединенном заседании бюро ВЦИК, Всероссийского Совета РСД и бюро Исполкома Советов крестьянских депутатов узнали, что 1-й пулеметный полк, рабочие заводов Путиловского и "Треугольника" собирались на следующий день выйти на улицу с требованием, чтобы Советы взяли власть. Зиновьев, Каменев и Л.Д. Троцкий обзванивали организации большевиков и "межрайонцев", убеждая не выступать. Им отвечали, что пулеметчики и путиловцы отказываются слушать уговоры. Поздно вечером члены ЦК и делегаты 2-й общегородской конференции РСДРП(б) сообщили, что решено вмешаться и овладеть уже начавшимся движением. Из Кронштадта Ф.Ф. Раскольников сообщил Зиновьеву, что поездка моряков в Питер предрешена. После этого было принято окончательное решение: "...нельзя такое движение предоставить самому себе, надо вмешаться и придать ему мирный и организованный характер" ("Революция 1917", том 3, с. 365). На экстренном заседании Рабочей секции Петроградского Совета РСД Зиновьев объявил: "Сегодня буржуазия засвидетельствовала нам свою контрреволюционность. Из состава коалиционного министерства ушли министры-кадеты" (там же, с. 136). По докладу Зиновьева секция большинством в 276 голосов против 90 – 100 высказалась за переход власти к Советам и выбрала бюро для контактов с исполкомом Петроградского Совета и ВЦИК призвав своих остальных членов отправиться в районы, чтобы проводить там принятые решения.
Почти весь день 4 июля Зиновьев провел в Таврическом дворце, к которому шли от особняка Кшесинской колонны солдат, матросов и рабочих, где их приветствовал Ленин. Зиновьев, выступая несколько раз, говорил, что Петроградский Совет и ВЦИК должны уважать волю рабочих и крестьян, требующих передать всю власть Советам, но предостерегал от принятия боя на улицах, ибо это было бы выгодно только буржуазии, призывал "расходиться мирно по казармам и заводам, немедленно возобновить работу на фабриках и заводах, идти домой не по Невскому, не давать себя провоцировать ни на один выстрел" (там же, с. 366). На объединенном заседании ВЦИК Советов РСД и Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов, возражая меньшевикам и эсерам, ссылавшимся на решение 1-го Всероссийского съезда Советов РСД поддержать коалиционное правительство, Зиновьев указывал, что съезд не давал зарока никогда не брать власть в свои руки. "Сейчас положение изменилось, сейчас создались такие условия, при которых вопрос о власти должен быть перерешен" (там же, с. 145). Но заседание решило отклонить требования демонстрантов и объявить их "врагами революции". После этого Зиновьев, Троцкий и Каменев убеждали, по их словам, руководителей матросской манифестации позволить разоружить себя и вернуться в Кронштадт.
Утром 5 июля Зиновьев, узнав о разгроме юнкерами "Правды", вместе с Каменевым добивались через М.И. Либера, чтобы был освобожден задержанный номер газеты, в котором опубликовано воззвание о прекращении демонстрации. Но этому воспротивились в штабе Петроградского военного округа – "Правда" печаталась в "незаконно" конфискованной типографии "Сельского Вестника". По требованию генерала П.А. Половцева втроем они договаривались с Военной организацией РСДРП(б) убрать броневики из Петропавловской крепости, в самой крепости агитировали матросов и пулеметчиков за возвращение в Кронштадт и в казармы. 6 июля Зиновьев и Каменев продолжали переговоры о возобновлении выхода "Правды", но ничего не добились.
Пришлось дать согласие на снятие охраны из броневиков у особняка Кшесинской.
7 июля Зиновьев на квартире С.Я.Аллилуева узнал о решении Временного правительства арестовать и предать суду его самого, Ленина и Каменева, обвиненных в попытке свергнуть в Июльские дни Временное правительство. С пришедшим сюда же Лениным они поначалу хотели явиться на суд и послали сказать об этом Каменеву. Вечером И.В. Сталин, Г.К. Орджоникидзе и Е.Д. Стасова удержали их от этого шага. 9 июля Ленин и Зиновьев перебрались на станцию Разлив и обосновались в шалаше, устроенном для них рабочим Сестрорецкого завода Н.А. Емельяновым.
8 первых числах августа Зиновьев вернулся в Петроград, скрывался на квартире Э.Г. Кальске (рабочего завода "Айваз"); писал статьи для "Пролетария" и "Рабочего", выходивших вместо "Правды". С конца августа возобновил работу в ЦК РСДРП(б). С начала сентября вместе с Каменевым фактически возглавлял там большинство, игнорировавшее настояния Ленина о переходе к непосредственным действиям по захвату власти. Скрытая полемика по этому вопросу содержалась в статье Зиновьева "О съезде Советов". В то время как Ленин считал Советы выше Учредительного Собрания, Зиновьев утверждал, что Советы не исключают Учредительного Собрания: «Если нашей революции не суждено погибнуть, если ей дано победить, то мы увидим на практике комбинированный тип республики Советов и Учредительного Собрания. Если то, что мы называем "второй революцией" (то есть победа рабочих и крестьян над буржуазией и помещиками), может произойти мирно, то только по пути такой республики. Это будет тогда легальная революция такого громадного размаха, которого не знает еще история» ("Рабочий Путь", 1917, 4 октября).
Появление Ленина на заседании ЦК РСДРП(б) 10 октября резко изменило соотношение сил. Голосуя против резолюции, признающей, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, Зиновьев и Каменев, убежденные, что идти сейчас на этот шаг – "значит ставить на карту не только судьбу партии, но и судьбу русской и международной революции", – оказались в одиночестве. 11 октября они изложили свою позицию в письме "К текущему моменту", которое направили в Петроградский комитет, Московский комитет, Московскому областному, Финляндскому областному комитетам партии, большевистской фракции ВЦИК, Петроградскому исполкому Советов РСД, большевистской фракции съезда Советов Северной области. Предупреждая что "в России за нас большинство рабочих и значительная часть солдат", но вовсе не большинство основной массы населения – крестьян, они в то же время полагали, что "при правильной тактике мы можем получить треть, а то и больше мест в Учредительном Собрании". Дальнейшее "обострение нужды, голода, крестьянского движения будет все больше на них [мелкобуржуазные партии – Автор] давить и заставлять их искать союза с пролетарской партией против помещиков и капиталистов, представленных партией кадетов". В результате "наши противники вынуждены будут уступать нам на каждом шагу, либо мы составим вместе с левыми эсерами, беспартийными крестьянами и прочими правящий блок, который в основном должен будет проводить нашу программу"; но большевики могут прервать свои успехи, если возьмут сейчас на себя инициативу выступления и тем поставят пролетариат под удар сплотившейся контрреволюции, поддержанной мелкобуржуазной демократией; "Против этой губительной политики мы подымаем голос предостережения" ("Протоколы ЦК РСДРП(б)", стр. 87-92]. 15 октября письмо зачитывалось на заседании Петроградского комитета(ПК) РСДРП(б), 16 октября вокруг него развернулась полемика на расширенном заседании ЦК. Зиновьев снова выразил сомнение, "обеспечен ли успех восстания": "Прежде всего не в наших руках железнодорожный и почтово-телеграфный аппарат. Влияние ЦИК достаточно сильно еще... На подкрепления из Финляндии и Кронштадта рассчитывать не приходится. А в Питере мы не имеем уже такой силы". По мнению Зиновьева, у большевиков сложилось вообще неправильное отношение к Учредительному Собранию: "Конечно, на него нельзя смотреть как на “всеспасающее", но оно "произойдет в высшей степени революционной атмосфере... Не исключена возможность, что мы там будем с левыми эсерами в большинстве? Мы не имеем права рисковать, ставить на карту все" (там же, с. 98-99). Но снова Зиновьев и Каменев оказались в меньшинстве против 19 при 4 воздержавшихся. В. Базаров (В.А. Руднев) в горьковской "Новой Жизни" сообщил 17 октября, что "по городу пущен в рукописи листок, высказывающийся от имени двух видных большевиков против выступления". В связи с этой заметкой Каменев от своего имени и от имени Зиновьева обратился в "Новую Жизнь" с заявлением, которое 18 октября было опубликовано. В нем подтверждался факт письма, хотя и утверждалось, что о вооруженном восстании "решений партии не существует". В тот же день Ленин в письме "К членам партии большевиков" потребовал исключить обоих из партии за "неслыханное штрейкбрехерство" (Полное собрание сочинений, том 34, с. 419). 19 октября Зиновьев в присутствии И.В. Сталина заявил Каменеву, что осуждает публикацию в "Новой Жизни" и что не уполномочивал выступать от своего имени. Ленину об этом Зиновьев не сообщил, и в написанном 19 октября письме в ЦК с требованием исключения обоих из партии Ленин не отделял Зиновьева от Каменева (там же, с. 423-27). Зиновьев направил письмо в редакцию "Рабочего Пути", которое было опубликовано 20 октября с примечанием "от редакции" (написанным Сталиным), что "вопрос можно считать исчерпанным" и что "в основном мы остаемся единомышленниками". 20 октября Зиновьев направил в ЦК письменное заявление о том, что к интервью Каменева "не имел ни малейшего отношения" и появление его осуждает ("Вопросы истории КПСС", 1990, № 5, с. 49). ЦК, обсуждавший 20 октября письмо Ленина от 19 октября, вопрос об исключении из партии не. рассматривал и постановил "принять отставку Каменева" из ЦК, вопрос об исключении из ЦК Зиновьева даже не ставился ["Протоколы ЦК РСДРП(б)", с. 107]. ЦК вменил Каменеву и Зиновьеву в обязанность не выступать ни с какими заявлениями против решений ЦК и намеченной им линии.
25 октября в статье "К съезду Советов" Зиновьев писал: "Последние надежды на мирный исход кризиса изжиты. Последние мирные надежды, которых – каюсь – до самых последних дней не был чужд и пишущий эти строки, разбиты жизнью. Наши противники в последние дни сделали все возможное, чтобы вытравить эти иллюзии. Они уже перешли в наступление, это факт" ("Рабочий Путь", 1917, 25 октября). В тот же день Зиновьев впервые после долгого перерыва появился на заседании Петроградского Совета и выступал на нем: "...мы находимся в настоящий момент в периоде восстания... никаких сомнений относительно его результатов быть не может: мы победим" ("Революция 1917", том 5, с. 180). Во время переговоров при Викжеле с меньшевиками и эсерами об "однородном социалистическом правительстве" Зиновьев вновь разошелся с большинством ЦК. На заседании ЦК 1 ноября он заявил: "Для нас ультимативны два пункта: наша программа и ответственность власти перед Советом как источником власти" ["Протоколы ЦК РСДРП(б)", стр. 127], опустив пункт о том, чтобы в состав правительства вошли Ленин и Троцкий. 2 ноября ЦК РСДРП(б) принял резолюцию Ленина, отвергающую уступки. Но большевистская фракция ВЦИК по инициативе Зиновьева ее отклонила; Ленин расценил это как "неслыханное нарушение дисциплины", как "преступны в данный момент колебания" и предложил оппозиции отстраниться от практической работы, в "которую они не верят" (Полное собрание сочинений, том 35, с. 44). Его поддержали 9 членов ЦК. Но когда Каменев, А.И. Рыков, В.П. Ногин, В.П. Милютин и Зиновьев заявили 4 ноября о выходе из ЦК, Ленин объявил их поступок "дезертирством" и предложил всем членам партии и всем трудящимся решительно осудить его (см. там же, стр. 74). На переговорах при Викжеле ультиматум большевиков не был принят меньшевиками и эсерами. 6 ноября обе стороны констатировали невозможность достигнуть соглашения. 7 ноября Зиновьев в "Письме к товарищам" объявил, что он берет обратно свое заявление: "Мы пошли на большую жертву, выступив с открытым протестом против большинства нашего ЦК и требованием соглашения. Это соглашение, однако, отвергнуто другой стороной. При таком положении вещей мы обязаны воссоединиться с нашими старыми товарищами по борьбе" ("Правда", 1917, 8 ноября).
Зиновьев участвовал в переговорах с левыми эсерами о расширении ВЦИК за счет делегатов Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов. 14 ноября соглашение было достигнуто, а 15 ноября Зиновьев уехал в Киев, где, с одной стороны, встречался с генеральными секретарями Центральной Рады, а с другой, призывал рабочих к политической забастовке против Рады. Объехал ряд промышленных центров Украины, готовя созыв в Харькове 1-го Всеукраинского съезда Советов. Подводя итог поездки, Зиновьев говорил 12 декабря в Петрограде: "Мы искупили наш грех, предоставив свободу самоопределения, но свобода самоопределения украинского народа, конечно, не есть самоопределение контрреволюции" (Сочинения, том 7, с. 462).
13 декабря избран председателем Петроградского Совета. В тот же день на Всероссийском съезде железнодорожных мастеровых и рабочих заявил: "Те, кто особенно кричит об Учредительном Собрании, те не договаривают. Они хотят, чтобы вся власть была Учредительным Собранием, хотят отнять эту власть у Советов. Этого-то и не допустят революционные рабочий, солдат и крестьянин" (там же, с. 467). Отвечая на один из вопросов, конкретизировал: "Оно должно будет признать власть Советов, в противном случае его придется разогнать" ("Новая Жизнь", 1917, 14 декабря). Член Учредительного Собрания (от Петрограда).
В период Брестских переговоров Зиновьев был единственным членом ЦК, выступавшим за немедленное подписание мира, полагая, что оттягивание только ухудшит его условия [см.: "7-й съезд РКП(б)", с. 79]. Когда же немцы, прервав перемирие, начали наступление, повел энергичную агитацию против "левых коммунистов" и других сторонников революционной войны. На расширенном пленуме Московского Совета 3 марта 1918, полемизируя с его председателем М.Н. Покровским, Зиновьев убеждал: "Сил для немедленного отпора, для ведения войны с германским империализмом у русской революции нет. Каковы бы ни были условия германского ультиматума, но если они не вызывают немедленной гибели Советской Республики, их надо принять" ("Социал-демократ", 1918, 5 марта). По настоянию Зиновьева МК РСДРП(б) 4 марта отказался от своей прежней позиции неприятия мира.
Летом 1918 Ленин неоднократно обвинял Зиновьева и других петроградских членов ЦК в оппозиции, которая проявлялась в игнорировании требования отправить как можно больше рабочих за хлебом в деревню, в удерживании рабочих от массового террора в ответ на убийство В. Володарского. Однако эта осторожность позволила большевикам Петрограда выиграть избирательную кампанию (меньшевики и эсеры потерпели поражение в конце июня на последних относительно свободных выборах в Петроградский Совет) и сорвать всеобщую политическую забастовку, назначенную на 2 июля. Но 30 августа, когда был убит М.С. Урицкий, Зиновьев предложил "разрешить всем рабочим расправляться с интеллигенцией по-своему, прямо на улице" (см.: Стасова Е.Д, Страницы жизни и борьбы, М., 1960, с.105). Партийный актив города отказался пойти на эту меру, понимая, что она "обернется против нас в первую голову" (там же). Для выявления "контрреволюционных элементов" решили создать специальные "тройки" по районам. "Красный террор" в Петрограде мало чем отличался от террора в других местах. И применялся он неоднократно.
В марте 1919 был основан 3-й, Коммунистический интернационал, Зиновьев стал председателем его Исполкома. На 8-м съезде РКП(б) (март 1919) избран членом ЦК, а на его 1-м пленуме – кандидатом в члены Политбюро. В октябре 1920 на съезде Независимой социал-демократической. партии Германии в Галле Зиновьев способствовал ее расколу и принятию левым крылом съезда решения о вступлении в Коминтерн и объединении с компартией. В 1921 разработал 21 условие приема в Коминтерн. Во время дискуссии о профсоюзах (конец 1920 – начало 1921) поддерживал Ленина в его борьбе против Троцкого и "рабочей оппозиции". После 10-го съезда РКП(б) (март 1921), подведшего итоги этой дискуссии, пленумом ЦК избран членом Политбюро.
На 12-м (1923) и 13-м (1924) съездах РКП(б) выступал с политическими отчетами ЦК. Вместе с Каменевым и Сталиным вел в это время борьбу против Троцкого. Но в декабре 1925 на 14-м съезде ВКП(б) Зиновьев, поддержанный Каменевым, выступил от имени так называемой "новой оппозиции" с содокладом, в котором оппонировал политическому отчету ЦК, сделанному Сталиным, и потерпел поражение. В 1926 его отстранили от руководства Петроградским Советом и Исполкомом Коминтерна, вывели из Политбюро. Объединение с Троцким привело в 1927 к исключению из ЦК, из партии и к ссылке. В 1928, покаявшись, Зиновьев был восстановлен в партии, назначен ректором Казанского университета. Спустя некоторое время возвращен в Москву, введен в редколлегию ж. "Большевик". В конце 1932 вновь исключен из ВКП(б) и отправлен в ссылку, но в 1933 восстановлен в партии и направлен на работу в Центросоюз. Был приглашен на 17-й съезд ВКП(б) (январь – февраль 1934), на котором выступил с покаянием и славословием по адресу Сталина и его соратников.
16 декабря 1934 Зиновьев был арестован, месяц спустя осужден на 10 лет тюремного заключения по делу так называемого "Московского центра". 24 августа 1936 приговорен к высшей мере наказания по делу так называемого "Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра". Реабилитирован в 1988.
Сочинения: Сочинения, тома 1-8, 15, 16, М. – П., 1923-29.
Ю.В. Аксютин.