ПАРТИЯ

коммунистическая партия Советского Союза. В этом значении слово стало использоваться с тех пор, как были ликвидированы все другие партии, существовавшие в России в первые годы прихода большевиков к власти. Естественно, что с установлением в СССР однопартийной системы отпала надобность называть советскую компартию «коммунистическая партия», «большевистская партия» или «партия нового типа».
В процессе формирования советского языка из него постепенно вытеснялись все другие значения слова П. («группа людей, собранных вместе», «определенное количество товара», «игра в шахматы», «отдельно выписанная роль в оркестровом или оперном произведении», «женитьба» и т. д.) Теперь они выявляются только в контексте: шахматная партия, оркестровая партия, партия товаров и пр. Отдельно или вне контекста П. обрела только один смысл — КПСС. Это не случайно: советская пропаганда стремится элиминировать из сознания народа самую мысль о том, что в Советском Союзе могут существовать (или когда-то существовали) другие партии, что КПСС — лишь одна из возможных политических альтернатив. В Советском Союзе П., затем ее аппарат и, наконец, руководители присвоили себе право решать все социальные проблемы без трудящихся и против трудящихся.
КПСС — действительно правящая партия нового типа. Она функционирует в СССР по законам подполья, сохраняя организационные формы, выработанные еще Лениным для нелегальной политической организации слаборазвитой страны, только начавшей освобождаться от оков самодержавия. П. и сейчас напоминает масонскую ложу, действующую на основе тайных инструкций — «закрытых писем», постановлений и распоряжений, «не подлежащих оглашению» и имеющих куда большее значение, чем законодательство. Совершенно необычно и пропагандистское оформление П. В сознание советских людей ежечасно вбивается идея о единстве П. и народа, их неразрывной связи; средства массовой информации без конца повторяют, что П. бесконечно близка духовным устремлениям населения. При такой интенсивной обработке действительно нет необходимости объяснять, что речь идет о компартии.
Полное наименование - «Коммунистическая партия Советского Союза» — встречается главным образом в официальных документах. Напротив, замена полного титула нарочито простым П. придает слову некоторую интимность, которая призвана стимулировать у советских людей любовь и преданность своей «родной» П. Это отнюдь не мешает постоянно подчеркивать особое место П. в жизни государства и общества, ее руководящую роль и неограниченную власть. Чтобы обосновать противоречащее конституции полновластие КПСС, пропаганда насаждает культ П. Ей приписывается особое значение в жизни России и всего человечества. Октябрьский переворот представляется событием космических масштабов, результатом огромного опыта, большого и сложного боевого пути, пройденного П. Смена режима в России объявляется следствием мудрой и дальновидной политики П.; разгром оппозиции — историческим достижением П. Победа в войне с фашизмом приписывается почти исключительно П., ее могучей организующей и мобилизующей деятельности; превращение отсталого государства, каким изображается царская Россия, в великую державу, тоже, конечно, связывается с великой и мудрой П., бесконечно преданной интересам народа.
О П. говорится исключительно в превосходной степени. Это она обеспечивает мир во всем мире, владеет тайной глубокого понимания объективных законов развития природы и общества. П. отождествляется со всем положительным, что сделано, делается или может быть сделано в будущем. Характерно, что при этом подчеркиваются такие необычные для П. качества, как всезнание, всевидение, всемогущество. П. наделяется «животворной» силой, особыми нравственными свойствами. Она передовая, ведущая, правдивая, требовательная, самоотверженная, железная, закаленная в боях. Ореол сверхъестественности предполагает, что граждане государства должны не просто уважать или любить, а именно боготворить П. Отсюда такие эпитеты, как «любимая», «родная», «дорогая».
В советском понимании П. — нечто, далеко выходящее за рамки политической организации. Она — сила, стоящая над обществом. Только она обладает монополией абсолютного знания истины. П. не идентифицируется с ее членами и даже лидерами. Люди, составляющие партию, в том числе и вожди, приходят и уходят, они могут допускать просчеты и ошибки, а иногда преступления, но П. вечна, она не ошибается, ибо П. — феномен высшего, божественного порядка, абсолютный разум — «ум, честь и совесть нашей эпохи». Поскольку П. есть высшее выражение мудрости, добра и справедливости, то и на ее руководителей падает отблеск ее божественных добродетелей. Им гарантирована правота, историческая прозорливость; им, как и П., известны пути развития человечества.
С возникновением советского режима религия была объявлена опиумом народа. Бог был свергнут и повергнут, а с ним уничтожена и вера в сверхъестественные силы. Казалось, наступила эра материализма и управления обществом на основе объективных законов, без всякого участия чудес. Ничего подобного. Коммунистическая система очень скоро убедилась в своей полной неспособности управлять человеком без «опиума». Потребовался новый абсолют, который освящал бы власть и методы ее правления. Новой теократии, враждебной всему человеческому в человеке, был необходим культ, обосновывающий ее претензии на руководство. Центральной фигурой этого культа, его верховным божеством и стала П. Когда культ П. оказался недостаточным, он был заменен культом ее вождя — Сталина. Но при всем старании советской пропаганды вскоре обнаружилось, что без П., без выступающего от ее имени колоссального аппарата (партийного, чекистского, военного — в зависимости от политических зигзагов коммунистической истории) управлять тоталитарным государством никакая личность не в состоянии. За Сталиным всегда стояла мистическая тень П., и Сталин мог стать Сталиным лишь потому, что партийная идеология создавала в советском обществе людей — целый класс — со сталинскими социальными инстинктами. Культ личности Сталина оказался, в сущности, формой безличного культа П. И необходимость освящения власти тех, кто пришел на смену ему, заставила вновь возродить культ П.
Правда, новые советские правители стали осторожнее. Допуская, что отдельные руководители (они говорили: «личности») могут ошибаться. Поэтому решено было направить народную веру на нечто безликое, но всесильное — П., воплощением которой и являются они, руководители. Так в Советском Союзе был заложен фундамент новой религии, заменившей веру в потусторонний мир верой в П., которая творит сверхъестественное в мире реального («мы рождены, чтобы сказку сделать былью», — как поется в советской песне). В этой религии появилась и своя «непорочная» троица — Маркс, Энгельс, Ленин, книги которых были признаны библией П. Освященные величием этой «троицы» и ее учением, приходили к власти «апостолы» — Хрущев, Брежнев, Андропов и совсем недавно Черненко: служащих им «ангелов» представлял разветвленный и развращенный партаппарат. Незаполненным местом в коммунистической религии остается пока только преисподняя. Коммунистические руководители никак не могут решить, отдать ли ее «грешному» Сталину, вообще ли изъять из вероучения, как несоответствующую марксистским представлениям, или сохранить в устрашение будущим вождям. В отличие от христианских апостолов, новым, коммунистическим, ничто человеческое не чуждо. Им дозволено совершать ошибки и преступления, П. всегда выступит в роли их спасителя и укрывателя. Нетрудно видеть, что в новой «религии» марксизм уподоблен старому завету, ленинизм — новому, а оба вместе объявлены «великим достижением человеческого духа». П. — наследница «троицы» — наделена высшей мудростью и выступает как выразитель интересов и чаяний трудящихся, т. е. той части человечества, которая якобы стремится вырваться из дья290 Вольской власти капитала и вступить в божественное царство коммунизма.
С первых же дней прихода П. к власти у нее появились своя инквизиция и свои инквизиторы: КГБ и гебисты (раньше - ЧК и чекисты) и свои миссионеры - идеологи, которым доверено решать, что правильно, а что нет в мыслях и действиях советских людей. За ними, как когда-то за отцами церкви, закреплено право осуждения, отлучения и расправы. Согласно уставу П., из ее рядов можно выйти. Однако добровольное членство в П. — фикция. Уход из партии — преступление, влекущее за собой гражданскую казнь, а затем и изгнание из общества. Тем самым страшный грех становится смертным грехом. Право решать кому быть (и не быть) в государстве у власти принадлежит П. Это право реализуется с помощью «чисток» : за неполные 70 лет пребывания КПСС в Кремле из нее были изгнаны миллионы членов - в десятки раз больше, чем она насчитывала в канун октябрьского переворота. П. создала и свои «храмы». Богатейшие и наиболее заметные здания в СССР — партийные комитеты. Самый почитаемый ее алтарь — ленинский мавзолей в самом центре советской столицы. На поклонение сюда ежедневно стекаются десятки тысяч обманутых (а чаще просто любопытных и скучающих) советских людей.
Любовь к П., преданность ей и преклонение перед нею - излюбленная тема советской пропаганды, ловко сочетающей восторги перед П. с угрозами всем, кто отступит от ее «заветов». Слово П. породило множество советских неологизмов: «партийный», «партийность», «партиец» и т. п.
ПРИМЕРЫ: «В период зрелого социализма национальная политика партии, интернациональное воспитание масс приобретают ряд новых черт и особенностей». («Проблемы мира и социализма», 1980, № 1, с. 6.) «Под руководством коммунистической партии трудящиеся нашей страны успешно претворяют в жизнь величественные задачи, поставленные XXV съездом КПСС», («Агитатор», 1979, № 1, с. 21.) «Коммунистическая партия Советского Союза на добровольных началах объединяет передовую, наиболее сознательную часть рабочего класса, колхозного крестьянства и интеллигенции СССР». («Коммунист». Календарь-справочник 1977 г. М., Изд. политической литературы, 1976, с. 36.)