В качестве главного фактора постоянного обострения межнациональных отношений в современной России общественное мнение однозначно признает Северный Кавказ. Однако проблемы этого региона –только часть все более туго затягивающегося узла. В первую очередь речь идет об усиливающейся межэтнической нетерпимости. Это явление определяется целым рядом обстоятельств. И прежде всего, растущей миграцией населения из стран Юга и Юго-Востока и российских регионов тех же направлений. Нынешняя российская власть не сумела артикулировать каких-либо позитивных идей в национальном вопросе, который упорно отдается на откуп радикальным и немногочисленным политическим группировкам явно нереспектабельного толка. Но проблема не рассасывается сама собой. Именно такой вывод был сделан по результатам исследований ВЦИОМ и ИКСИ РАН, проведенных в 2004 г.
В какую сторону сдвинулась ситуация в 2005 г.? Пока выводы носят неоднозначный характер. С одной стороны, доля тех, кто фиксирует усиление напряженности межнациональных отношений, несколько снизилась. Так, по мнению 42% опрошенных летом 2005 г., за последние годы эти отношения стали напряженнее, нетерпимее, 18%, напротив, видят их улучшение, повышение взаимной терпимости. Еще 34% полагают, что эти отношения какими были, такими и остаются. В прошлом году соответствующие цифры составляли 49%, 15%, 31%. Конечно, эти оценки носят субъективный характер, они существенно зависят от политических убеждений респондентов. Сторонники лево-националистических партий, таких как КПРФ и «Родина», склонны в большей степени обращать внимание на ухудшение обстановки (54% и 54%, соответственно).
А среди более благополучных избирателей «Единой России», пессимистов гораздо меньше — только 37%. Заметно различаются оценки и в разных регионах. В Южном федеральном округе число пессимистов составляет 52%, а в Северо-Западном — 25%.
Существенным фактором динамики межнациональных отношений остается так называемый «русский фактор» — повышение этнического самосознания русского большинства. Как показало исследование, в современной России гражданское и этническое самоопределение практически сравнялись. «Гражданами России» предпочитают себя называть 44% россиян, представителями своей национальности — 45%, в том числе «русскими» — 41%; представителями других национальностей — 4%. «Русская» идентичность не только не растет, а, напротив, в некоторой степени уступает свое место общегражданской российской идентичности, которая продолжает укрепляться по мере усиления российской государственности и ее престижа при нынешних властях. Это, безусловно, позитивная тенденция, хотя и весьма медленная.
С другой стороны, сохраняется и достаточно радикально настроенная часть общества, состоящая из националистически настроенных русских граждан. По их мнению, «Россия должна быть государством исключительно русских людей». Эта группа остается в меньшинстве, доля ее сторонников длительное время росла, но за последний год исследование значительного роста не обнаружило — сегодня таких 16%. Еще 27% придерживаются более мягкой позиции, отстаивая большие права русских по сравнению с представителями иных национальностей. Традиционно характерная для России интернациональная точка зрения («Россия — общий дом многих народов, все народы должны быть равны») разделяется сегодня половиной населения России (53%).
При всей тревожности действительно существующих тенденций роста радикального русского национализма никак нельзя согласиться с данными опроса, приводимыми социологами Левада-центра, согласно которым лозунг «Россия для русских» пользуется поддержкой 58% опрошенных россиян, из них большинство — молодежь. По данным ВЦИОМ, самый высокий уровень поддержки этого лозунга наблюдается среди сторонников ЛДПР — 29%. Что касается молодежи, то в младшей возрастной группе опрошенных этот лозунг поддерживают 21 %, что действительно несколько выше, но на порядок ниже цифры, приводимой Ю. Левадой.
С 1998 по 2004 г. значительно усилились требования русского большинства к национальности президента страны. По данным ИКСИ РАН, с 45% до 58% за это время выросла доля тех, кто отрицательно отнесся бы к этнически нерусскому главе государства. Согласно исследованию ВЦИОМ летом 2005 г., в котором вопрос был сформулирован несколько иначе, 45% россиян считают недопустимым в принципе избрание президентом России человека нерусской национальности, а нормальным это считают 18% респондентов. Даже с учетом различий методик ВЦИОМ и ИКСИ РАН можно предположить, что уровень проявляемой таким образом ксенофобии скорее стабилизировался, чем имеет тенденцию к дальнейшему росту.
Несмотря на относительно высокий уровень ксенофобских настроений в сегодняшней России, сам термин «русский национализм» остается скорее уделом маргиналов от политики. Да и у российского обывателя неприязнь к «черным» в основном, как правило, ограничивается кухонными разговорами. Слишком уж велик страх перед возможными актами насилия на национальной почве. Так, прямо готовы охарактеризовать себя как сторонников русского национализма 6% опрошенных (среди приверженцев ЛДПР — 10%; у молодежи до 24 лет — 9%), еще 25% склоняются к более умеренной формулировке — они в чем-то поддерживают идеи русского национализма, в чем-то нет. 45% опрошенных выразили полное неприятие этих лозунгов. Число сторонников русского национализма резко падает при переходе от младшей возрастной группы к следующей — от 25 до 34 лет, где эта цифра ниже 3%. Это скорее подтверждает мнение, что сам фактор молодежного национализма — не столько поколенческая тенденция, сколько проявление специфики молодежной субкультуры в период ее активной социализации.
Отношение к конкретным народам и национальностям, проживающим в России и за ее пределами, остается не слишком интернациональным. Некоторые народы вызывают большие симпатии, в первую очередь — белорусы (13%) и украинцы (12%), а из «дальнего зарубежья» — европейцы в целом (7%). Что касается тех, кто вызывает скорее раздражение, то здесь с огромным перевесом лидируют «кавказцы» в целом (23%) и конкретно чеченцы (8%).
Гораздо ниже уровень неприязни к цыганам (3%), евреям (2%), другим народам. Неприязнь, раздражение, возникающие при общении с этими народами, также не имеют однозначного обоснования. Это и нежелание считаться с обычаями и нормами поведения (23%), и опасения в связи с угрозой террора (15%), и неприятие внешности, манеры поведения, черт характера (14%), и их способность контролировать определенные экономические сферы, вытесняя оттуда представителей коренного населения (13%), и конкуренция за рабочие места (9%).
Л. Г. Бызов
574.72 кб