Культурная революция

(Cultural Revolution) В 1965 г. в шанхайской газете появилась статья с критикой исторической пьесы, написанной в 1961 г. о жившем при династии Мин сановнике Хай Руе, известном тем, что он принципиально выступал против выбора императором недостойных советников. Это была критика, тщательно подготовленная и весьма спорная, что заостряло ее политический смысл. Пьеса принадлежала к литературе периода, последовавшего за провалом "большого скачка" (Great Leap Forward), – к литературе, часто обращавшейся к историческим фигурам для проведения политических параллелей. В пьесе прослеживалась явная аналогия между Хай Руем и маршалом Пэн Дэхуаем, снятым с занимаемого поста за последовательную оппозицию политике "большого скачка". Статья, критикующая пьесу, появилась в шанхайской газете потому, что Мао Цзэдун (Mao Zedong) уже не имел влияния в столице достаточного для того, чтобы опубликовать статью там. Критика вызвала тревогу среди правых, которые справедливо расценили ее как начало политического наступления на их позиции. Оправданием наступления служило то, что Коммунистическая партия Китая по существу превратилась в высший класс, принадлежность к которому все чаще передавалась по наследству, а привилегии стали нормой жизни. Мао сказал: "Государственные служащие Китая представляют собой класс, интересы которого противостоят интересам рабочих и крестьян". Видя, что критика пьесы встречена с неодобрением, Мао Цзэдун призвал китайскую молодежь начать кампанию против привилегий и политики, их порождающей. Она не должна была затрагивать конкретные лица; с точки зрения руководителей "культурной революции", критике подлежала сама система, поскольку, несмотря на то, что средства производства были обобществлены, отношения между "ведущими" и "ведомыми" оставались преимущественно "капиталистическими", и реформы, начатые по образцу восточноевропейских, могли только ее ухудшить. Секретарь Мао Цзэдуна Чен Бода, задумав новую революционную пьесу, так описывал ее главного героя: человек безупречной честности и безграничной сознательности, но тиран; однако он тиран не в силу своих личных свойств – дело в системе, которая не оставляет ему иного выбора. Лю Шаоци пытался удержать студенческое движение в определенных рамках, разослав рабочие команды по высшим учебным заведениям. Студенты сопротивлялись. Мао встал на их сторону и поместил среди их "дацзыбао" свой собственный с надписью: "Бомбить ставку", указав тем самым, что главным объектом атак должно стать партийное руководство, а не групка отдельных интеллигентов. Это привело к нарастанию протеста, вылившегося в серьезное политическое движение. Семена конфликта были посеяны тогда, когда "красные охранники" (студенческие организации) раскололись на два лагеря: т. н. умеренных, возглавлявшихся главным образом отпрысками партийных лидеров; умеренных в своих попытках защитить родителей, но далеко не умеренных в нападках на писателей и артистов; "радикалов", во главе которых стояли выходцы из буржуазных семей, члены которых подверглись преследованиям и дискриминации, а также представители рабочих и крестьян. Борьба приобрела все большие масштабы, когда несколько миллионов обездоленных временных рабочих и представителей других ущемленных в своих интересах слоев общества присоединились к радикально настроенным студентам. Новое руководство "Культурной революцией" состоявшее из ближайших сподвижников Мао, призвало Народную освободительную армию соблюдать нейтралитет и предотвратить применение силы. Маршалу Линь Бяо подчинялись войска, дислоцированные в центре, но он не контролировал в полной мере вооруженные силы в провинциях. В результате в борьбу включились многие военные подразделения. Последовали кровопролитие и жестокие гонения инакомыслящих; правительство оказалось на грани краха. Власть радикалов достигла апогея, когда они провозгласили, что шанхайское правительство "Парижской коммуны" должно заменить структуры КПК. Идея распространилась и в других городах. В этот критический момент в события вмешался Мао Цзэдун, осудивший "Парижскую коммуну" и заявивший, что "пока еще" нельзя заменять Коммунистическую партию. Он создал новую руководящую структуру, "революционный комитет", который объединил представителей радикалов, кадровых работников, не осужденных за злоупотребление властью и привилегиями, и местные армейские части. С их помощью надо было восстанавливать Коммунистическую партию на основе народных выборов ее руководящих кадров. Это дало возможность партии подтвердить незыблемость своей власти, а открытые выборы практически так и не состоялись. Указания Мао последователям курса "культурной революции", отличались намеренной неопределенностью. На их вопрос, какие новые институты должны заменить существующую авторитарную систему, он отвечал, что "проблема разрешится сама по себе", если им удастся пробудить сознание масс; массы создадут свои новые институты. Этого не произошло, и вскоре вакуум власти заполнил старый партийный аппарат (см. также Китайская политическая мысль). "Культурная революция" приобрела характер затяжных арьергардных боев левых, продолжавшихся до тех пор, пока смерть Мао Цзэдуна и арест его соратников не положили этому движению конец. На Западе "культурная революция" часто представляется как борьба между прагматиками и радикалами. Но чтобы сделать такой вывод, надо отождествить прагматизм с маргинальной формой сталинизма, а идеологию – с решимостью Мао лишить влияния партийную бюрократию, передав право принятия решений из центра на места. Иногда "культурная революция" представляется как ничем не прикрытая беспринципная борьба за власть; но чтобы согласиться с этим, надо пренебречь миллионами утверждений радикалов об автократии, процветающей на почве централизованной командной экономики. Ее также объясняют, как борьбу между упорствующим в своих заблуждениях сталинизмом (представленным Мао Цзэдуном и радикалами) и реформированным коммунизмом; при этом, однако, игнорируется тот факт, что политика, которую отстаивали радикалы, основывалась на открытом отказе Мао от сталинизма, что впервые было предано гласности и "красными охранниками". Подобные толкования упускают из виду также тот факт, что существует очевидная преемственность между "красными охранниками" и демократически настроенными студентами, протестовавшими на площади Тяньаньмынь (Tiananmen square) в 1989 г. против все тех же автократических злоупотреблений партийными лидерами властью и привилегиями. "Культурная революция" постепенно сходила на нет, но идеи ее участников получили дальнейшее развитие: от дацзыбао Ли Ичжэ, появившегося в 1974 г. ("Социализм на распутьи"), и "Пятой модернизации Вей Джинской" Чэнь Эрчжин в 1978 г. до установки монумента богини Демократии на площади Тяньаньмынь.