идеология современного русского движения пока остаётся неоднородной. Патриотически настроенная интеллигенция восточных славян в своём большинстве (за малым исключением коммунистов и монархистов) либо отрицает необходимость иметь свою идеологию, изрядно утомившись советской, либо скатывается до русского шовинизма, либо, признавая необходимость идеологии для государства, совершенно не представляет, какой она должна быть в России, Белоруссии, ДНР и ЛНР. Итогом этих сомнений является идеологический вакуум, несущий одну из самых серьёзных угроз – либеральные ценности.
В первом случае патриотически настроенная интеллигенция считает, что в России единственной идеологической установкой должна быть любовь к Родине (патриотизм) и этого достаточно, поскольку нельзя найти для патриотов, имеющих разные партийные и мировоззренческие предпочтения (например, для коммунистов, монархистов и либералов), некую общую идеологическую концепцию. Поэтому её и не надо искать, тем более воссоздавать из прошлого. Империя англосаксов имеет иную точку зрения, поэтому целенаправленно разрабатывает либеральную доктрину, содержит великое множество социальных институтов (открытых – университеты, НКО, СМИ, религиозные секты и закрытых – масонские тайные общества и клубы и т. п.). Щедрое финансирование этой идеологии, всесторонняя поддержка СМИ предопределили её абсолютное доминирование на Западе и распространение по всему миру. Вторая сверхдержава – Китай – тоже имеет идеологию – марксизм, плавно перетекающий в традиционное конфуцианство. Нет только идеологии у восточных славян. Получается, что Запад, как главный политический оппонент Русского Мира, имеет свою идеологию, тратя огромные ресурсы на поддержание идеологического курса, а восточным славянам ничего, кроме патриотизма, и не надо. Явная логическая ошибка кроется тут, во‑первых, в том, что российские либералы (вольные или невольные агенты влияния империи англосаксов) часто тоже позиционируют себя патриотами, и это сбивает с толку гражданина с обыденным сознанием. Более того, патриотами себя считали как «белые», так и «красные» времён Гражданской войны, унёсшей жизней в десятки раз больше, чем Первая мировая война, и чуть было не уничтожившей собственное государство. Патриотизм необходим, но, очевидно, недостаточен для полноценной идеологии. А во‑вторых, в информационной войне, если русская политическая нация не согласна на поражение, то она должна иметь идеологический паритет, такой же, как, например, в ядерном вооружении. Без идеологии, без пропаганды своих ценностей, без нравственной точки отсчёта никакое политическое событие, явление общественной или культурной жизни не могут получить однозначную нравственную оценку. Нельзя забывать, что Советский Союз был развален своей же элитой из‑за проигрыша в идеологической войне, из‑за полного краха системы советских ценностей. Следовательно, отказ от внятной идеологии является не свидетельством политической дальновидности, а прямо наоборот. Идеология – это интеллектуально и нравственно организующая общество система. В любой войне более организованный всегда побеждает менее организованного – это аксиома. Система, пусть даже не идеальная, всегда побеждает бессистемность.
Во втором случае патриотически настроенная интеллигенция, озлобившись на антирусскую пропаганду, на засилье не интегрированных в русскую культуру национальных меньшинств в Москве и других крупных городах, эмоционально протестуя, предлагает строительство России только для русских. Этот шовинистический подход не учитывает два важнейших фактора:
1) русская душа – православная по своей сути – никогда не была националистической, ибо, согласно христианству: «…нет ни Эллина, ни Иудея… варвара, Скифа…» (см. «Новый Завет»);
2) имперское политическое сознание русского человека исторически ориентировано на многонациональное сосуществование.
Быть титульным этносом в империи не предполагает этнический национализм (шовинизм), но особую честь и ответственность, тяжкую и уважаемую ношу. Поэтому идея русских шовинистов неприемлема в принципе для имперского строительства, для возрождения мощного государства, втягивающего в свою орбиту все дружественные этносы. Любая попытка превратить многонациональную империю в мононациональное государство гарантированно обернётся сильным упадком государства по причинам межэтнических противоречий и сокращением человеческого ресурса. Идея мононациональной чистоты несовместима с представлением о величии имперской Отчизны. Вопрос научного определения национальности путём генетических изысканий не решается, даже у Гитлера ничего не получилось. К какой беде привела попытка создать моноэтническое националистическое унитарное государство на Украине – всем хорошо известно. Неизвестно только, катастрофой какого масштаба закончится этот геополитический эксперимент по дерусификации народа, большей частью этнически русского.
В третьем случае патриотически настроенная интеллигенция полагает, что все доселе известные идеологии не выполнили свои исторические задачи, так или иначе себя дискредитировали, ни к какой из них потому не может быть возврата. Нужна новая, объединительная для всех идеология, формирующая некую новую общность постсоветских народов. Для этого необходимо воссоздать соответствующие гуманитарные институты, профинансировать их (например, как в своё время масоны через Ф. Энгельса проплатили труд К. Маркса) и ждать рождения идеологии, которую с восторгом примет каждый слой населения, независимо от социальной, конфессиональной или национальной принадлежности. Однако таких объединительных «для всех» идеологий никогда не было и не может быть в принципе, это просто утопическая мечта. Речь может идти об идеологии сильного, сцементированного общей целью титульного этноса, как это обстоит в империях. Титульный этнос являет собой культурное, военное и промышленное ядро, притягивающее на свою орбиту остальные слои. Идеология титульного этноса имеет ограничение: она не должна ущемлять права религиозных и национальных меньшинств. С другой стороны, имперская идеология предполагает интересы империи высшими и жёстко расправляется с любыми дестабилизирующими империю факторами, особенно с агентами конкурирующих империй, революциями, этническими и конфессиональными противостояниями и т. п. Такой подход представляется вполне реальным. Жизнеспособность его подтверждена долгожительством православных имперских образований. Таким образом, самосохранение государства требует идеологического паритета в информационной войне. Одного патриотизма для полновесной идеологии явно недостаточно. Идея русских шовинистов губительна для государственного строительства. Разработка новой идеологии, равно объединяющей все слои населения, сомнительна. Целесообразно использовать опыт идеологий православных империй, цементирующих общей целью большинство.