ХАРИЗМА

(греч. charisma - благодать, дар божий) - свойство личности, политического деятеля, особое свойство, особые качества, ниспосланные свыше и выделяющие их обладателей из других людей. В политической науке и социологии термин харизма получил широкое распространение благодаря М.Веберу, раскрытый в книгах «Протестантская этика и дух капитализма» (1904-1905) и «Хозяйственная этика мировых религий» (1916-1919). Этот термин М.Вебер использовал в своей типологии авторитета - законного господства. (См., также работу М.Вебера «Политика как призвание и профессия». 1919).
М.Вебер полагал, что повиновение власти может быть основано на привычке, эмоциональной связи индивидов с лидером, материальных интересах или идеологических соображениях. Однако ни в отдельности, ни  взятые вместе они не обеспечивают сами по себе стабильности власти. Для этого необходим интегрирующий принцип, каковым, по мнению М.Вебера, является «вера в законность», легитимность данной политической власти, благодаря которой простое господство превращается в авторитет (особенно харизматический авторитет). Харизматический авторитет не связан нормами или правилами. Это объясняется особым характером веры в особые качества харизматического лидера - необыкновенная военная отвага, дар пророчества, магические способности, благородство. Решающее значение для возникновения харизматического отношения имеет не столько само обладание харизмой, сколько признание её со стороны последователей. Для этого необходимо подтверждение харизмы каким-то другим чудом, знамением. В конечном счете, важнейшим доказательством подлинности харизмы оказывается успех харизматического политического деятеля.
Условный характер харизматических отношений, как правило, не осознается их участниками: политический лидер вериг в свое призвание, а последователи верят в лидера, поддержка лидера рассматривается как священный долг последователей, а всякое сомнение в харизме лидера, как святотатство. Это в известной степени роднит харизматический авторитет с некоторыми чертами вождизма, хотя вождизм в отличие от харизматического авторитета характерен тем, что власть вождя безгранична и бесконтрольна.
По М.Веберу, харизматический лидер способен предложить новые ответы на волнующие общество проблемы и выступить с инициативами, которые выходят за рамки того, что принято в данном обществе, и в обычных условиях были бы блокированы. В сфере своих притязаний харизматический авторитет отвергает прошлое и поэтому является «специфически революционной силой». Р.Бендикс назвал веберовскую теорию харизматического лидерства социологией новаторства.
Поскольку последователи харизматического лидерства заинтересованы - идеально и материально - в сохранении сложившихся отношений. харизматическое лидерство утрачивает свой характер «чисто переходного явления» с тем, чтобы  по завершении процесса радикальной перестройки общества приспособиться к нуждам повседневной жизни. В конечном счете, харизматическое лидерство трансформируется в один из рутинных типов политического лидерства. Этот процесс рационализации харизматического лидерства М.Вебер именует «рутинизацией харизмы».
Таким образом, в трактовке М.Вебера харизматическое лидерство:
- носит личный характер:
- строится на эмоциональной основе;
- играет новаторскую или даже революционную роль:
- оно не долговечно и с течение времени рутинизируется.
Эта концепция к настоящему времени признана классической, что не означает ее повсеместного распространения. Болес того, в ходе дискуссии по проблемам харизматического лидерства, которая развернулась в 60-70-е годы XX в. на страницах западных социологических и политических журналов, теория М.Вебера стала объектом острой (хотя и не совсем справедливой) критики. Многие политологи и социологи вообще объявили веберовскую теорию бесполезной и даже вредной (Г.Волькс, Т.Ратман, А.Шлессинджер младший и др.), причем  их аргументация носила в основном преимущественно малообъективный характер: ставились пол сомнение правомерность допущения в рамках политологической и социологической теорий самого существования социально не обусловленных, беспричинных явлений. Основной тезис критиков М.Вебера состоял в том, что харизматический лидер может рассчитывать на признание и поддержку только тогда, когда его миссия имеет смысл и значение в данном, конкретном политическом и социальном контексте, и следовательно, ошибочно предполагать, что личные качества и способности или верования в отношении их могут - сами по себе и независимо от других структурных факторов - объяснить структуру харизматического авторитета или власти в обществе или источники происхождения власти индивида (В.Вальке и Т.Ратман). Другие критики М.Вебера, признавая наличие противоречий и изъянов в его концепции, предложили свои «коррективы». Общий смысл такого «исправлении» М.Вебера заключается в отделении концепции харизмы от типологии авторитета. Здесь имелись разные подходы и принципиальные возможности. Некоторые теоретики предпочитали, ничего или почти ничего не меняя в содержании понятия «харизматическое лидерство», резко сократить его объем, т. е. ограничить сферу применения веберовской концепции. Наиболее характерна в этом отношении позиция К.Фридриха, который признавал ее правомерность лишь в пределах социологи религии и религиозной истории и считал недопустимым переносить понятие харизма на светское политическое лидерство. (Фридрих Карл : 1901-1984).
Некоторые исследователи пошли по противоположному пути, ссылаясь на то, что рациональный и традиционный типы авторитета сами возможны лишь постольку, поскольку закон и традиции как-то санкционированы, они  стали трактовать харизму как первоначальный источник такой санкции, а харизматичность, следовательно, как абстрактную характеристику или аспект всякого политического лидерства. Э.Шиллз, например, определял харизму как «вызывающую преклонение центральность» и источник харизматических отношений усматривал в тесной связи личности, что современники считают важнейшей чертой, с сущностью своего бытия, с тем. чему они приписывают первостепенное значение. В обществе могут существовать и реально существуют различные точки зрения по вопросу о том, что в действительности придает смысл существованию харизмы и где, следовательно, находится сама харизма. Между сторонниками этих точек зрения продолжает идти борьба за харизму, т.е. за лидерство и власть (большей частью легитимную).
Наконец, ряд исследователей предпочел, ради сохранения логической непротиворечивости харизматической концепции, расчленить её на отдельные моменты и. отказавшись от синтетического подхода М.Вебера, стал акцентировать одни особенности харизматического лидерства, отвергая или отодвигая на второй план другие.
Несмотря на отсутствие единой теоретической позиции в отношении понятия харизма и согласия относительно принципов его применения в политическом анализе, а, может быть, именно благодаря их отсутствию, концепция харизмы и харизматического лидерства нашли достаточно широкое применение в ряде разделов и направлений политологии. Особую роль они сыграли в осмыслении политических процессов в развивающихся странах, прежде всего, на начальном этапе исследований.
Считается, что первым понятие «харизма» применил к политическим лидерам развивающихся стран Д.Эптер в 1963 году. Сами исследователи обращение к веберовскому наследию определяли следующим образом и такими мотивами: во-первых, традиционная власть была разрушена, а рационально-легальная дискредитирована за годы колониализма; харизматическое лидерство оказалось, следовательно, единственным приемлемым типом политического авторитета; во-вторых. персонализация политических проблем была обусловлена политической культурой освободившихся стран: политическая борьба должна была принять вид борьбы между личностями, так как неграмотным и лишенным политического опыта массам лидер был ближе и понятнее, чем политическая программа; в-третьих, случайный и во многом искусственный характер возникших новых территориальных образований превращал проблему национальной идентификации и национального строительства в центральную проблему политической жизни, что при отсутствии объективных внутренних предпосылок для такою строительства способствовало выдвижению на первый план личности политического лидера как чуть ли ни единственного зримого символа и инструмента национальной интеграции Э.Вилнер, Ж.Лякутюр (идентификация - политико-психологический процесс отождествления индивидом себя с другим человеком, общностью индивидов, помогающий ему успешно овладевать разными вилами политической и социальной деятельности, усваивать нормы и ценности данного общества). Такая ориентация на харизматический подход была, по-видимому, связана еще с тем, что знакомство исследователей с политической ситуацией и проблемами этих стран первоначально носило довольно поверхностный характер, тогда как политические лидеры в любом случае оказывались на виду: эта ограниченность преодолевалась по мере накопления знаний, прояснения и стабилизации политической обстановки.
В целом концепция харизматического лидерства существует в политической науке в настоящее время в таком множестве вариантов, порой трудно совместимых, порой отличающихся едва заметными нюансами, что можно, видимо, говорить не столько о единой теории, сколько о некоторой тенденции рассматривать социально-политические процессы через призму личных, харизматических качеств политических лидеров. (По мнению составителя настоящего энциклопедического словаря политологических терминов, одна из наиболее взвешенных и строго научных оценок харизматического лидерства, содержится в учебном пособии «Теория политики» под редакцией профессора, доктора социологических наук Исаева Б.А. М.-СПб и др. 2008, с.93-107), а также во многих работах доктора наук, профессора Кефели И.Ф., доктора наук, профессора Пашуты В.Л. и др. - «харизматический лидер - исключительно одаренный человек, наделенный в глазах его последователен особыми природными способностями и высоким авторитетом».
В целом названная тенденция знаменует усиление объективных моментов в анализе политического лидерства, хотя самого создателя доктрины - М.Вебера - вряд ли можно признать сторонником субъективного подхода. Тем не менее, концепция харизматического авторитета выступает у М.Вебера и его продолжателей как своеобразный противовес механистически-детерминистскому подходу к социально-политическим явлениям и выполняет в системе современного обществоведения ту же функцию, что и традиционная интерпретация политической истории формирования и развития понятия «политическое лидерство».