англ. high-hum — высокие гуманитарные технологии) — это совокупность знаний, духовных и культурных ценностей, а также методов передачи информации, организующих людей и побуждающих их к определенной коллективной деятельности.
К хай-хьюм обычно относят довольно широкий спектр гуманитарных практик: философию, гуманитарные науки, религию, искусство во всех его проявлениях, поп-культуру, в т. ч. моду во всех областях (одежда, дизайн, музыка и проч.), а также широкий спектр всевозможных гуманитарных ноу-хау (методик преподавания, маркетинга, общения и проч.).
Возникшие в глубокой древности в виде определенных методик нематериального воздействия на массовое сознание стратагем и обучающих техник, гуманитарные технологии начали активно развиваться с крушением институтов абсолютизма и переходом ведущих государств к демократическим принципам правления.
С точки зрения капитала целью гуманитарных технологий является ускорение роста потребления. С точки зрения геополитики целью гуманитарных технологий является форматирование массового сознания для обеспечения необходимого уровня лояльности к той или иной общественной системе, идеологии и т. д. Таким образом, гуманитарные технологии являются мощным геополитическим фактором, формирующим на протяжении всего ХХ в. очертания географической карты, главным оружием холодной войны.
XX в. стал временем наиболее ожесточенной борьбы гуманитарных технологий. Войны между нациями, религиями, экономиками, противоборство амбиций «сильных мира сего» уступили место противостоянию ценностей, философий, мировоззрений. Ярким примером успешного применения гуманитарных технологий является успешный развал СССР, произошедший отнюдь не вследствие создания неблагоприятной обстановки у границ страны, отсечения ее от морей, получения контроля над ресурсами, энергетической и продовольственной блокады, формирования крупных территориальных союзов или прямых военных действий, как это было раньше. Все это имеет место в настоящем как следствие поражения в гуманитарной области уже после геополитического краха великой державы, главной причиной которого стал подрыв ее социального строя.
Холодная война была по сути войной гуманитарных технологий, в которой образы свободного мира, транслируемые за железный занавес, стали тем десантом, который, практически не встретив сопротивления, укрепился в сознании советского человека, создав плацдарм для дальнейшего наступления. В этом смысле джинсы и кока-кола сделали больше для падения Берлинской стены, чем все политики всех стран.
В силу неблагоприятных исторических реалий гуманитарные технологии редко привлекали интерес российского государственного аппарата. Достаточно вспомнить почти анекдотическое удивление министра народного просвещения С. Уварова резонансом, который вызвала в России смерть А. Пушкина («Кто такой Пушкин? Государственный муж, полководец? Стишки писать — не значит проходить великое поприще!»). Другой министр просвещения П. Ширинский-Шихматов несколькими годами позже вторил Уварову: «Польза от философии сомнительна, вред же очевиден».
Хай-хьюм стал главным орудием российских либералов и большевиков, которое и привело их к власти. Однако позже догматизм партийных деятелей не позволил гуманитарным технологиям развиваться в СССР в той мере, в какой это происходило на Западе. Именно поэтому, когда «свободный мир» начал идеологическое наступление на СССР, стране победившего социализма было нечего предложить в ответ, кроме силового варианта решения проблем (подавление восстаний в Венгрии и Чехословакии, Афганская война).
Будучи до эпохи правления Н. Хрущева непререкаемым духовным авторитетом для прогрессивно мыслящих людей многих стран мира, советская Россия растеряла свое обаяние и предстала, во многом благодаря усилиям западных специалистов по хай-хьюм, как «империя зла».
Форсированное насаждение западных, «либеральных», ценностей, «соблазнение» западным образом жизни, внедрение моды на западную музыку, литературу, философию и т. д. в эпоху перестройки имело далеко идущую цель: лишение привлекательности России в духовном и культурном отношении и, как результат, лишение ее реального суверенитета.
Военная мощь, материальные богатства, как правило, необходимые, но недостаточные условия реального суверенитета. Гарантированно суверенен только тот народ, чей суверенитет никто не может, а главное, не хочет поколебать. А это возможно лишь когда народ обладает ценностью в глазах других народов, когда он уникален, незаменим и неповторим, когда он несет миссию, нужную другим народам.
Так, гарантированный суверенитет Ватикана держится только на том, что это центр католицизма, а гарантированный суверенитет Саудовской Аравии на том, что Мекка — признанный центр ислама. Точно так же, при правильном подходе, высокие гуманитарные технологии, основанные на достижениях российских философов, ученых, писателей и т. д. способны оказаться для России не просто предметом национального престижа, но и ключом к обретению ею подлинного суверенитета, ее будущим, важнейшим капиталом и стратегическим оружием.
Россия должна научиться «соблазнять» другие страны, «влюблять» их в себя, а это возможно только через достижение культурного, гуманитарного превосходства. Суверенитет, держащийся на силе и экономике, недолговечен, суверенитет, держащийся на хай-хьюм, на вечных ценностях, непоколебим.