город в Ставропольском крае (бывшая станица Святой Крест), получивший печальную известность в мире после трагических событий июня 1995 г.
Отряд чеченских боевиков численностью до 200 чел. под руководством Ш. Басаева на двух «Камазах» в сопровождении легкового автомобиля, перекрашенного под милицейскую автомашину, пересекли границу Чечни и Ставрополья, держа курс на аэропорт г. Минеральные Воды, откуда боевики намерены были вылететь в Москву и захватить Кремль.
До Буденновска Басаев беспрепятственно преодолел 52 блокпоста и КПП, утверждая, что в машинах находится «Груз-200», т. е. трупы погибших российских солдат, или просто давая взятки за проезд своей колонны без досмотра. По словам самого Басаева, на подкуп военных и милиционеров было истрачено 8–9 тыс. долларов.
Днем 14 июня отряд Басаева был остановлен на въезде в г. Буденновск. Милиционеры попытались препроводить боевиков в райотдел милиции для проверки. Расстреляв патрульных и взяв здание РОВД, боевики осуществили также захват ряда административных зданий города и выдвинулись в направлении 2-й Ставропольской краевой больницы, беря по пути новых пленных и на месте расстреливая сопротивлявшихся.
В 16.00 захватили в заложники около 2000 человек и укрылись в здании больницы. В обмен на освобождение заложников Басаев потребовал немедленного прекращения военных действий в Чечне и начала переговоров по мирному урегулированию вооруженного конфликта.
В 22.00 вслед за лучшими подразделениями спецназа из Москвы в Буденновск выехали вице-премьер Егоров, министр МВД Ерин и директор ФСБ Степашин. Войска окружили больницу.
Два следующих дня с боевиками пытался вести переговоры уполномоченный по правам человека С. Ковалев. Переговоры не привели к успеху, и федералы приняли решение брать здание штурмом. Бойцы команды «Альфа» заняли первый этаж, но, чтобы не ставить под угрозу жизнь заложников, отступили на исходные рубежи.
Неожиданно в переговоры с Ш. Басаевым вступил председатель правительства РФ В. Черномырдин, его разговор показал ряд телеканалов. Стало понятно, что премьер не контролирует ситуацию. Особенно ужасал тот факт, что боевые действия, ведшиеся прежде в пределах Чечни, перенеслись на территорию России, и теперь в конфликт вовлечено мирное население.
19 июня, согласно достигнутым с Черномырдиным договоренностям, басаевцы получили в распоряжение несколько автобусов и рефрижераторов. Погрузив трупы чеченцев и прикрывшись группой заложников (150 чел.), в сопровождении 16 журналистов они покинули город и выехали в Чечню. Вечером следующего дня они отпустили заложников и исчезли.
Жертвами нападения на Буденновск стало более 150 мирных жителей, около 400 человек получили ранения. Отряд Басаева потерял убитыми 16 человек, ранеными — 15.
Результатом теракта стали безуспешные мирные переговоры и отставка Ерина и Степашина. Но политические последствия Буденновска были более серьезными: можно сказать, это был поворотный пункт в т. н. первой чеченской войне.
Проигрывая на информационном фронте, неся чудовищные потери, Российская армия все же сумела установить контроль над большей частью территории Чечни. Вылазка Басаева во-первых, фактически аннулировала все победы, т. к. впоследствии привела к заключению Хасавюртовского мира, в котором де факто Россия утратила суверенитет над Чечней. Во-вторых, вылазка показала полную неготовность российских спецслужб, армии, общества, правительства, милиции противостоять террористическим методам ведения войны. В-третьих, сами сепаратисты поняли, что война с мирным населением (да еще при поддержке журналистов и «правозащитников») наиболее эффективна и безнаказанна. Это открыло дорогу к новым терактам и новым жертвам.
За ошибки Буденновска пришлось расплачиваться еще многие годы. Уроки не прошли даром, была повышена эффективность работы многих служб, предотвращены сотни мелких и крупных терактов, иной стала и реакция общества.
Ставший известным после Буденновска террорист Ш. Басаев понес наказание в 2006 г.— он был уничтожен в результате спецоперации ФСБ.
В течение 1995–96 гг. больница в г. Буденновск была полностью восстановлена. Работы велись под контролем московского мэра Ю. Лужкова и финансировались в два этапа: сначала средства направлялись за счет уменьшения финансирования Чечни из бюджета РФ, затем восстановление больницы было выделено в федеральном бюджете отдельной строкой. Московские власти помогали больнице оборудованием и медикаментами.